Быть нормальным - Лика Русал
Я слушал ее, стараясь не выдать своего волнения. Ее рассказ слишком хорошо перекликался с моими собственными переживаниями. Я тоже помнил эти тени, эти мимолетные силуэты, которые преследовали меня с детства. Я пытался убедить себя, что это всего лишь игра воображения, но с каждым годом становилось все сложнее. – И почему я решил, что начал видеть тварей только после аварии? Неужели, я просто схожу с ума, и доля сумасшествия все же затмевает мое сознание? Может, я видел их всегда?
– А потом, – Зоя прервала мои мысли, – я начала различать их лица. Искаженные, злобные, полные ненависти. Они прячутся в толпе, за улыбками прохожих, в отражениях витрин. Они повсюду. И они наблюдают за нами.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. – «Они наблюдают за нами…» – Эти слова эхом отозвались в моей голове. Я тоже чувствовал это постоянное присутствие, этот пристальный взгляд, прожигающий меня насквозь. Даже когда не видел тварь лично.
– И ты знаешь, что самое страшное? – прошептала Зоя, наклоняясь ко мне ближе. – Они не боятся разоблачения. Даже в этих стенах. Они повсюду. И людям нечего им противопоставить.
Я вспомнил тварь, которую видел в первую ночь пребывания в палате. Ее ухмылка во время кровавого пиршества не слезала с перекошенной морды. Да, она знала, что я вижу ее. И наслаждалась моим страхом. Я стал ее десертом – не в прямом смысле, конечно, но тварь явно испытывала удовольствие, перемешивая чужую эмоцию ужаса и кровь своей жертвы в своеобразный коктейль. – Дайкири для монстров, не иначе.
– И что же ты… мы будем делать?
– Для начала дождемся выписки. – Беззаботность вновь осветила лицо-сердечко. – А после постараемся жить дальше. – Зоя прикрыла короткие, но пышные ресницы, будто нежась под несуществующими лучами солнца.
Наивность. Какая же наивность исходила от этой девушки. – «Жить дальше», – сколько? Я не уверен, что следующая тварь, решившая повеселиться за мой счет, не сможет довести мое «самоубийство» до логического конца. Но что я могу сделать?
– Хорошо, – мне не оставалось больше ничего, как согласиться. – А пока что обещай, что будем держаться вместе.
Мне нужен союзник. Иначе я свихнусь.
А кстати, почему я никогда не заводил друзей в прошлые мои посещения сего «прекрасного» места? Не помню… Еще и голова трещит так, словно собирается расколоться на две половинки.
Вернусь к этим мыслям позже.
16 июня 2016 года, время около полуночи
В моих руках вновь этот блокнот. Но вот карандаш теперь новый – со сменными грифелями, хранящимися в ярком синем стержне. Удивительно, но раздобыть подобное сокровище оказалось проще, чем я мог предположить – один из врачей обронил его около раздачи, но, видимо, был настолько поглощен разговором с коллегой, что не заметил оплошности. Быстро подхватив нежданную, но такую желанную добычу, я спрятал её под резинкой пижамных брюк, надеясь, что хоть "в трусы" с досмотром не полезут.
Зоя не показалась ни на завтраке, ни на обеде, ни даже во время ужина. Я все высматривал её среди других девушек, спускавшихся к нам в столовую из соседнего крыла центра, но нет… видимо, наши разговоры придется отложить на следующий день. Жаль.
Этой ночью моим гостем стала лишь одна из неясных теней, что не могла причинить опасности. Она молча проплыла через всю палату, скрывшись в противоположной стене, и оставила после себя лишь едва ощутимый холодок, прошедший по коже, а также облегчение – пусть лучше призрак, чем очередная голодная тварь или, того хуже, – сознательная, изворотливая и умеющая маскироваться под человека.
Однако сон не идёт. Трудно отправиться в страну Морфея, когда кто-то завывает в соседней палате. Я так и не понял, кто именно из шизиков является моим ближайшим соседом, но он весьма громко проявляет себя именно в ночные часы. Так орать может лишь полный псих либо загнанный зверь.
Мысли возвращаются к Зое…
Будь я менее циничным или же все еще в плену пубертата, нарисовал бы сердечко, но нет. Бред. Розовые сопли.
Интересно, вкус человеческого мяса или энергии меняется в зависимости от чувств, испытываемых нами? Думаю, какой-нибудь твари понравился бы слащавый привкус зарождающейся влюбленности. Фу. Это даже звучит трэшово. То, что Зоя оказалась такой же, как я, еще не означает, будто я могу наплевать на все творящееся вокруг и начать мечтать о романтическом конфетно-букетном будущем.
Но глаза у неё красивые…
Так, стоп. Зачеркнул, чтобы даже не начинать впадать в это идиотское состояние. Что я, в самом деле?
Представляю, как кто-то будет читать мой дневник и крутить пальцем у виска. – «Этот парень окончательно поехал», – скажет он. И будет прав.
20 июня 2016 года
Я не записывал свои мысли уже несколько дней. Просто не мог, ведь сознание уплывало, а тело казалось вылепленным из мягкого пластилина. Начался новый этап моего пребывания в этих стенах. И иногда мне хотелось истерически смеяться.
Когда-нибудь слышали, чтобы человек отзывался так о пытках? Нет? Но по-другому не получается…
Видимо, эта попытка моего суицида – буду называть игры твари именно так – оказалась за какой-то чертой понимания местных медиков. Если раньше меня просто пичкали седативными в различной форме, то сегодня я ощутил все прелести психиатрии прошлого столетия. Вы знали, что старые методы все еще используются? Я нет… Думал, что подобное осталось лишь в готических хоррорах, но оказалось, что я заблуждался. Или эта гребаная клиника творит собственный беспредел, напрочь отвергая предписания ВОЗ и прочей медицинской лабуды.
Когда меня буквально впихнули в полупустой просторный кабинет, посреди которого располагалась лишь ванна, снабженная широкими ремнями, и небольшой столик с какими-то папками, листами и монитором, я уже понял, что ничего приятного меня не ждет. Даже санитары выглядели более оживленными. Они предвкушали дальнейшее, я видел это в их взглядах. В последний раз такой огонек я запомнил у одного пацаненка на детской площадке – он с исследовательским азартом отрывал от большого жука по лапке, наблюдая, как тот продолжал ползти, вздрагивая от боли в хитиновых обрубках.
