Духи Минска - Екатерина Стрингель
Они допили чай, по очереди пробуя все четыре вида шоколада, а затем Андрей достал из сумки ноутбук. Он стал очень серьезным, начал быстро печатать непонятные символы, как программисты в библиотеке. В конце концов торжествующе нажал Enter, и на экране появилась та самая база банных из архива, которую Настя уже видела на прошлой их встрече.
– Этой базой можно пользоваться только внутри библиотеки. Вне ее стен к серверу нельзя подключиться. Но я смог сломать систему и войти в нее через VPN. База данных думает, что мы сейчас находимся в библиотеке, – пояснил он. – Я уверен, что совсем скоро эту технологию будут использовать вообще везде.
Они сделали по глотку горячего чая и закинули в рот по кусочку шоколада. Насте больше всего понравился молочный пористый шоколад, а Андрей налегал на белый.
– Так, давай рассуждать логически. – Андрей выпрямился и сложил руки в замок. – Вот наступил конец войны. У нас есть девочка, которой исполнилось к тому моменту одиннадцать лет.
– Большая часть ее жизни прошла на войне… – грустно протянула Настя, отпив еще глоток чая.
– Так вот, у нас есть девочка, чьи родители и брат умерли, – Андрей заговорил тоном типичного следователя из детективного сериала. – Вряд ли она в таком возрасте знала адреса и фамилии других родственников, даже если они остались живы. А это значит, что ее, скорее всего, забрали в детский дом. После войны это была достаточно частая практика. При поступлении туда должны были ввести в базу данные ребенка.
– Дату и год рождения мы можем не трогать, потому что с ними, скорее всего, напутали, – со знанием дела сказала Настя. – Учет в те годы велся так себе. Все записывали примерно и со слов людей. Девочка наверняка могла забыть даты после всего, что ей пришлось пережить.
– Да, оставляем только имя и отчество. Диапазон по возрасту ставим с погрешностью в три года на всякий случай. Больше никаких данных у нас нет. Итак, у нас есть триста сорок вариантов, это очень много. И сузить поиск мы не можем. Хотя… Подожди-ка.
Андрей встал из-за стола и пошел к дивану, где лежали две стопки документов, которые он недавно рассматривал. Он взял пожелтевшую тонкую медицинскую карту. На обложке было написано «Анна Николаевна Панфилова».
– Точно, ты гений! Как я раньше до этого не додумалась? – восторженно вскликнула Настя.
Он нашел в карточке графу с группой крови, была указана третья положительная. Андрей ввел в условия поиска новые данные. На экране высветилось двадцать три Анны Николаевны с нужной группой крови. Тринадцать находились в Минске, а десять – в других регионах Беларуси.
– Так, это уже больше похоже на правду. – Андрей откинулся на спинку кресла. – С этим можно работать.
– Вот только у нас очень мало времени, – грустно ответила Настя. – Со дня на день «Стрелу» продадут. И если мы не успеем до этого момента, все будет зря.
– Есть идеи, как их всех объехать? За пару дней это нереально! – Он водил взглядом по списку, покачивая головой.
Она прищурилась и сказала хриплым от простуды голосом:
– Для агентов нет ничего нереального. Мы можем все.
Андрей прыснул от смеха и отправил в рот еще один кусок белого шоколада, а Настя взяла телефон и начала набирать номер Лены:
– Привет, надеюсь, не разбудила тебя? Мне очень нужна твоя помощь, дело касается «Стрелы». Ты можешь приехать? Не телефонный разговор.
– Та-а-ак… Дело запахло жареным? – Лена явно не спала.
– Скорее, копченым. – Настя вспомнила план склада, где собирались разместить коптильню на месте камеры брака.
Пока она отправляла Лене адрес, случайно увидела переписку с Игорем. Затем открыла его контакт, заблокировала и отложила телефон подальше. Через полчаса Лена уже стояла на пороге с пакетом, внутри которого лежали апельсины и бабушкин пирог.
– О, не знала, что у тебя в гостях мужчина, оделась бы получше. – Лена помахала Андрею.
– Знакомьтесь, это Лена – моя коллега, она в курсе всех событий и тоже видит призраков. А это Андрей, мы с ним познакомились в библиотеке.
– Что, серьезно? Там еще знакомятся? – Лена не упустила возможность съехидничать.
– Ну, он вообще‐то системный администратор Национальной библиотеки, – засмущалась Настя.
– А, ну это меняет дело. Звучит круто. – Она протянула руку Андрею.
– Приятно познакомиться. – Он неловко пожал ее и посмотрел на Настю в ожидании реакции. Было заметно, что он редко общается с девушками.
Они ввели Лену в курс дела и рассказали, как проходили поиски Анны Николаевны. Лена внимательно слушала. Когда нужно было, она умела становиться очень серьезной и внимательной. После того как ей показали результаты поиска по группе крови, она присвистнула, взяла телефон и ушла с ним на кухню. Воцарилось неловкое молчание, Андрей усиленно рассматривал натяжной потолок со звездами.
– Красиво, – протянул он. – Как будто действительно смотришь на звездное небо. А что это за созвездие?
– Это созвездие Пегаса. – Настя с тоской посмотрела на потолок, внутри все сжалось. Она встала и повела за собой Андрея. – Пойдем на балкон, покажу кое-что.
Посреди балкона стоял большой блестящий телескоп. Настя в подробностях помнила тот день, когда друг отца привез запакованный телескоп к ней домой. Он сказал, что машина восстановлению не подлежит, и завез ее останки в папин гараж. Телескоп чудом остался цел и невредим в багажнике. Наверное, благодаря подушкам для веранды и постельному белью, на которых лежала коробка.
Настя глубоко вздохнула, настроила фокусер и уступила место Андрею. Он пригнулся и начал внимательно присматриваться. Окуляр телескопа был настроен на Луну. Наступило как раз полнолуние, и ее кратеры были видны особенно хорошо.
– Вот это да! – восхищенно протянул Андрей. – Нереально красиво. Теперь я тоже хочу себе такую штуковину. Махнемся не глядя? Я тебе майку, а ты мне телескоп, а?
– Заманчиво, но, пожалуй, откажусь. – Настя присела на узкий балконный диван и задумчиво посмотрела на небо. – Телескоп остался мне от отца, буду хранить его как память.
Андрей присел рядом на диван, и они молча смотрели на плоские крыши серых домов и желтый круг луны над ними. Молчание длилось несколько минут, но нарушать его совсем не хотелось. Их ноги еле касались друг друга, непривычно было чувствовать чье‐то тепло в опустевшей квартире.
На кухне раздался звук открывающейся
