Похищение Цирцеи - Лив Стоун

Став свидетелем битвы, в которой мы противостояли богам, я поняла, что нам не хватает физической силы. Считаю, что будущие ведьмы должны уметь справляться с любой ситуацией, используя магию или без нее.

– Им нужно тратить энергию.

В глазах Медеи Юной не осуждение, а недоумение. Ей за тридцать, и она понимает меня лучше, чем Цирцея Великая. Она перекидывает длинные черные волосы через плечо и расстегивает жилет с цветочным принтом. Замечаю белую блузку с отложным воротником. Я так и не поняла, нравится ли Медее работа по передаче знаний. Она не очень терпелива и больше всего на свете любит проводить время в лаборатории с растениями и совершая эксперименты. Но она безропотно выполняет долг. Восхищаюсь ее самоотверженностью.

– Ты пытала Цирцею церемонией соединения? – догадывается Медея Юная.

Цирцея Великая закатывает глаза, вызывая смех племянницы.

– И все же мы согласились облегчить протокол.

– Но хотелось бы сохранить некоторые традиции.

– Мы заставляем их развиваться, – успокаивает Медея Юная.

Цирцея Великая кивает в знак согласия с племянницей. Полагаю, что у них было много разговоров по этому поводу. Интересно, поймет ли моя племянница, что из-за разницы в возрасте, мы смотрим на мир по-разному…

– Мечтаю об имбирном пиве, это занятие меня утомило! – говорит Медея Юная.

– Тесса вчера доставила его, осталось только налить, – говорит Цирцея Великая.

Когда слышу слово «мечта», в памяти всплывает фраза из сна: «Не оставайся в Эребе, судьба заманивает тебя в ловушку». Влекомая любопытством, обращаюсь к Гекате, которая, похоже, тоже глубоко задумалась.

– Что ты знаешь об Эребе?

Богиня, не двигаясь, смотрит на меня лиловыми радужками.

– Эребе?

Я киваю.

– Это граница между измерением земли и измерением ада. Место, где встречаются души, когда видят сны и когда их тела умирают. В этом месте нет материальности, кроме психопомпов.

– Психо-кого?

– Психопомпы, божества, которым поручено направлять души в подземный мир.

Отлично, фраза из сна совершенно бессмысленна. Мое бессознательное таким образом пыталось разбудить меня. Геката возобновляет размышления и направляет взгляд на собственную статую из позолоченной бронзы, окруженную треножниками, на которых горят засушенные цветы. Должно быть, она не узнает в ней себя. Древняя работа, которую предки привезли сюда, одета в пеплос с жесткими складками, а ее лицо невыразительное, холодное и суровое. Она имеет все древние атрибуты: цилиндрическую тиару и факел в руке.

– О чем думаешь? – осмеливаюсь спросить я.

– О поклонении, которое вы оказываете, – отвечает она без тени колебания. – Задаюсь вопросом, не пора ли это прекратить. Ведь сейчас я среди вас.

– Но статуя и поклонение были для нас утешительными на протяжении всех этих лет, – тихо протестует Цирцея Великая.

– Это правда, – признает Медея Юная.

– Могу понять, но меня это беспокоит.

Что-то щекочет щеку, когда я пытаюсь не отставать от обсуждения обычаев. Хватаю воздух рукой, убежденная, что имею дело с мошкой. Оглядываюсь, чтобы окинуть холодным взглядом человека, который это делает, и замечаю Мероэ, сидящую на трибуне. Как только она привлекает мое внимание, делает знак присоединиться к ней.

Отличная идея! Моя роль – слушать и общаться с проводницами и богиней. Истории о традициях вызывают… смертельную скуку.

Незаметно отступаю, бормоча заклинание иллюзии.

Пусть проекция останется там, где меня нет. Пусть она исчезнет, когда ее заметят.

Двойник занимает мое место и позволяет быстро уйти. Поднимаюсь по лестнице и подхожу к сестре.

– Мероэ приходит на помощь, – с широкой улыбкой говорит она.

Бесстрашная Мероэ! Давняя сообщница. Нас разделяют всего два года, мы выросли вместе как ведьмы. Взъерошиваю ее каштановую шевелюру, и она, хмыкнув, зачесывает волосы. У нее такие же сине-зеленые глаза, как у нас с Эллой. В уголке глаза она сделала татуировку: маленький египетский лотос в честь ведьмы Мероэ, первой этого имени. Театральным жестом она достает мобильный телефон из черной кожаной куртки.

Это новый для нас предмет. Элла настояла на том, чтобы у нас были телефоны, так как она беременна. У нас есть домашний телефон, но он стационарный, а сестренка хочет иметь возможность связаться с нами в любое время. Мероэ разобралась в нем с ошеломляющей легкостью. Вероятно, потому, что хотела, как и любой человек, чтобы у нее был телефон. В то время как я не вижу в нем никакого смысла.

– Я нашла лучшее приложение в мире! – восклицает она, включив его. – Достань свой, я тебе его установлю.

Обыскиваю куртку и хмыкаю, когда нахожу телефон.

– Снова разрядился аккумулятор. У этих штуковин отвратительная автономия, это невыносимо!

Одним нажатием пальца заряжаю сотовый и проверяю наличие пропущенных панических сообщений от Эллы. Их нет. Только спам от Мероэ, которая присылает мне абсолютно все, что приходит ей в голову, включая коллекцию гифок, которые заставляют ее хихикать посреди ночи. Часто слышу ее в соседней комнате, прежде чем получаю от нее сообщение с последней находкой.

– Смотри! – возбужденно говорит она, размахивая экраном у меня перед глазами.

Прикусываю губу, думая о детях, которые ведут себя точно так же. Вернее, о сестре, которая ведет себя как семилетняя девочка. С той разницей, что Мероэ говорит о сайте знакомств, а не о заклинании.

– Ты хочешь замуж?

– Нет, я хочу разовую интрижку, – поправляет она, показывая список. – Выбираешь несколько критериев, приложение показывает профили, которые подходят. Ты получаешь то, что ищешь.

– Хм. И я должна установить его, потому что…?

Мероэ бросает осуждающий взгляд, выпрямляясь.

– Ты шутишь? Как давно ты хорошо проводила время?

Пожимаю плечами, мрачнея. Было время, когда я имела череду завоеваний. Но в последнее время мне не очень этого хочется. Сестра ни к чему меня не принуждает, но начинает задавать вопросы. Прошло много времени с тех пор, как я рассказывала ей хотя бы о флирте.

– Эй, – добавляет она более мягко. – Перестань наказывать себя за то, что случилось с Эллой. Тыковка все понимает, и ты это знаешь.

Я чувствую, как горло сжимается. Мы солгали Элле об истинной сути ее брака ради всеобщего блага, и именно мы, вопреки ей, забрали ихор у Деймоса. Это ранило ее гораздо сильнее, чем я ожидала. У меня до сих пор перед глазами стоит заплаканная Элла с разбитым сердцем. Я поклялась, что больше никогда не причиню ей вреда, но меня не покидает чувство вины, которое не позволяет наслаждаться простыми радостями жизни.

– Да, но я не могу позволить себе ослабить внимание.

– Для этого есть Кевин, – предлагает она, сунув мне под нос фотографию мужского лица. – Кевин любит пиццу, прогулки по лесу и карточные игры. Кевин идеально подходит для