Справочник существ община г. Тальска - Анна Александровна Никода
Весь день был словно наполнен густым молочным туманом — звуки доносились словно издалека, мысли ворочались так медленно, что Соня иногда ловила себя на том, что застыла посреди темного коридора и забыла куда вообще направлялась. Но все это она осознавала уже потом, анализируя прожитый день. Позже пришло и предчувствие перемен и ощущение туго сжавшейся пружины, которая вот-вот должна распрямиться. В моменте же ей было не до анализа.
Саид написал уже утром, встретил ее после работы, изрядно встревоженный. Марину он словно бы и не заметил, хотя она старалась, выйдя к нему в полной боевой раскраске.
— Ты как? — наверное, вид у Сони был не самый цветущий, потому что в голосе его она отчетливо услышала сочувствие.
— Как могильщик, только трупами и живу, — мрачно призналась. — В больнице сильный переполох?
— Спрашиваешь! — они снова медленно шли по улице, провожаемые взглядами сидевших, как конвойный коридор, на лавках бабками. Соня буквально чуяла, как рождаются новые сплетни. — Я тебе больше скажу, ночью полиция морг опечатала. С утра народ пошел тела забирать, на похороны, а там желтой ленточкой все перевязано и дверь на замке.
Похоже, Илья все же решил убедиться в своих подозрениях. Или воспользовался случаем, чтобы покопаться в бумагах или компьютере патологоанатома.
— А Мирча Владович что?
— А он не появлялся, — пожал плечами Саид. — Думаешь, это связано? Под него полиция копает? Было бы неплохо, он себя в городе королем чувствует, монополию развел…
— Тихий городок, чтоб его, — пробормотала она, вспоминая слова Марины.
Они как раз добрались до ворот (незапертых) и Соня собиралась прощаться, когда из глубины двора раздался стук молотка и следом за этим краткое, но емкое ругательство — очередное сражение Миши с инструментами шло не в его пользу. Ей стало неловко, тем более, что Саид явно все это услышал и воспринял… Не очень хорошо. Перехватив ручку калитки, он снова ее захлопнул и тихо сказал:
— Вот о тихом городке я и хотел поговорить. Это, конечно, дело не мое и ты сама себе хозяйка… Но если нужно, я могу помочь твоего работника… выселить.
Темные глаза внимательно следили за ее реакцией. Поначалу Соня хотела возмутиться — как раз-таки потому, что это не его дело. А потом неожиданно поняла — да он же решил, что она просто выгнать Мишу не может!
Ей стало смешно.
— Что он, по-твоему, в заложники меня взял?
— Тогда объясни мне причину, по которой ты незнакомого мужчину в дом пускаешь, — то ли ее смех его задел, то ли сама ситуация, но Саид отступил и теперь смотрел свысока (а при ее росте это не каждому удавалось) и, казалось, заново пересматривал не в лучшую сторону мнение о девушке. В глазах его читалось непонимание и злость. — Ты что, не понимаешь как это опасно?
Если бы он ограничился этим, Соня бы его поняла. Наверное. Но он добавил с искренним недоумением:
— Ты не понимаешь, как это со стороны выглядит? Что люди подумают?
— Конечно, — процедила Соня, молясь про себя только о том, чтобы голос не дрогнул и не сорвался. С недоумением наклонила голову, рассматривая мужчину. И как она такое пропустила? — Я же женщина, что я вообще могу понимать?
— Я не это имел ввиду! — возмутился Саид. От волнения он начал говорить с явным акцентом. — Ты хрупкая девушка, совсем одна, кто о тебе еще позаботится?
Не слушая, Соня сбросила его руку и толкнула калитку.
— Я смотрю, помощь тебе не нужна, — с разочарованием сказал Миша, заглядывая ей через плечо. И тут же с надеждой уточнил: — Может, дать ему в морду? Очень уж она холеная.
Соня захлопнула калитку и задвинула засов. С глаз долой! Уедет из Тальска и забудет.
— В морду я и сама могу дать, — отрезала она, проходя мимо.
— Всех филологов этому учат? — хмыкнул он, не настаивая. Саид, слава богу, скандал устраивать не стал и даже соседские собаки вскорости угомонились.
— Меня папа научил, — буркнула она, потому что Миша продолжал смотреть с явным интересом, хоть вопросов больше не задавал.
— Ты же говорила, он профессор!
— Да. В институте МВД.
Судя по задумчивому выражению на заросшей физиономии, отношения требовалось пересмотреть с учетом открывшихся обстоятельств.
Она вздохнула. После разговора с Саидом осталось очень нехорошее послевкусие. Неужели так все и думают?
— Не хочу прерывать твои терзания, — вклинился в ее размышления Миша, — но у меня возникли небольшие проблемы. Приходили из полиции…
— Сюда? — она тут же выбросила из головы красивого доктора.
— Так все знают, где меня, да и тебя тоже, искать, — пожал плечами тот. Прозвучало так бесхитростно, будто он уже здесь поселился. — Проверяли, не уехали ли мы из города… И тут вот как неудобно-то получилось…
Росту в Мише было под два метра, да и комплекции он был богатырской, поэтому видеть, как мужчина смущенно топчется на пороге, не решаясь продолжить, было смешно. То есть действительно было, пока Соня не открыла дверь и не попыталась зайти в сени.
— Доски-то гнилые давно… — виновато пробубнил позади нее этот детина. — А мы с товарищем лейтенантом люди немаленькие…
Посреди сеней в полу зияли чернотой проломленные доски. Часть пола, где до этого был пролом, Миша снял, но теперь пройти на кухню и вовсе было проблематично.
— Но я все починю! — видимо, она слишком долго молчала, он решил, что разозлилась. — Вот увидишь, будет лучше, чем было!
— Чини, — вздохнула Соня, по краешку пробираясь в дом и прикидывая, хватит ли у нее бинтов, потому что до сих пор все, что «чинил» Миша непременно требовало крови. — Но денег на новые доски нет. Если только сарай разобрать…
— Разберемся, — отмахнулся он. — Погоди-ка… Я тут картошки сварил, садись.
Ее, словно гостью, усадили за собственный стол. На столе появилась присыпанная укропом вареная картошка и первые огурчики — маленькие, но свои.
— Я подумал… — воспользовавшись тем, что она как раз откусила от дымящейся картошки, посерьезнев, сказал Миша. — Тут один фермер сезонных рабочих нанимает…
Огурчик
