Бальтазар - Вьюн

— Но… почему я? — обреченно вздохнула Сонми, прекрасно понимая, что уже все решено.
— Потому что вы уже знакомы, — ответила Стрентон, и в её глазах мелькнуло искра веселья. — И потому, что ты одна из немногих, кто, во-первых, пережил близкое общение с ним, а во-вторых, не является прямой наследницей крупного магического рода. Ты будешь следить за Люциусом, помогать ему в бытовых вопросах и докладывать мне о любых… нестандартных проявлениях его силы или странностях в поведении. Но самое главное… — заглянув Сонми в глаза, — я могу тебе доверять.
Сердце девушки пропустило удар, она в шоке уставилась на Стрэнтон. Верховная же Ведьма удовлетворенно откинулась на спинку кресла, ей понравилась реакция подопечной.
— Род Бальтазар вновь вернулся, Министерство в панике, — фыркнула она. — Все еще прекрасно помнят Генриетту, хоть ты ее не застала, но моя ученица навела шороху в свое время. Обжегшись на молоке, наши чиновники решили дуть и на воду. Мне уже поступила целая куча запросов на его личное дело…
Сонми неуверенно перевела взгляд на тощую папку.
— Но ведь там только фотография и место прописки, — медленно произнесла Сонми.
В ответ Стрэнтон лишь мстительно улыбнулась, кивнув.
— Одним везде мерещатся угрозы, я же вижу возможности, — уже куда мягче продолжила она. — Род Бальтазар древний род, со своей историей и многовековыми знаниями. Думаю, даже они сами могут не знать, какие секреты таятся в их семейной библиотеке, даже я сама там не бывала. Но даже не это пугает чиновников больше всего, — немного помолчав, дав время осознать Сонми всю серьезность ситуации: — Именно род Бальтазар по слухам виновен в гибели всех известных Великих Светлых Магов. Об этом не напишут на страницах истории, но именно этот род, опять же по слухам, привел к падению Рима, великой чуме и даже началу первой Мировой Войны, правда со второй уже справились без них, но ты должна понимать, насколько все серьезно.
Сонми сглотнула, внезапно ощутив невероятное давление.
— И вот этот «вымерший» род вновь возвращается, — сладко протянула госпожа Стрэнтон. — Сначала Генриетта, уже одно это заставило многие древние семьи забеспокоиться, теперь же еще и Люциус Бальтазар, СВЕТЛЫЙ маг, который во время становления умудрился обрести еще и темный источник. Невозможная по мнению многих ученых вещь. Сказать, что некоторые маги в панике, значит, не сказать ничего. Ведь теперь их ДВОЕ, и, если с моей ученицей все более или менее понятно, — замолчав на секунду, взглянув Сонми в глаза, — то чего можно ожидать от Люциуса не знает уже никто, даже я сама. Что «вымерший» род Бальтазар придумал на этот раз? На чьей стороне они выступят и какую силу пробудят? Никто не знает… — со зловещей усмешкой закончила она, — и это пугает больше всего.
Сонми медленно кивнула, сжимая папку в потных ладонях. Она на негнущихся ногах покинула кабинет Стрэнтон, после чего нахмурившись, заглянув в папку, посмотрев адрес, рванула на встречу к Люциусу. Кто знает, что этот безумный светлый маг мог натворить, пока ее не было рядом?
Госпожа же Стрэнтон закурила, глядя в след Сонми.
— Хоть я и немного приукрасила краски, но лишь слегка, — выдохнула она облачко дыма. — Многие вздохнули намного свободней, когда род Бальтазар исчез, но иногда древние монстры возвращаются, — самодовольно произнесла она, вновь затянувшись. — И я буду той, что обрушит этот хаос на этот прогнивший мир…
С этими словами без сожалений затушив сигарету о пепельницу.
Глава 16
Глава шестнадцатая. Готовый ко всему?
Золотистые крылья на моих сапогах гудели низким, почти неслышным под музыку в наушниках, гулом. Я парил высоко над вечерним Сеулом, ветер игрался с моими волосами, пытаясь сорвать с головы наушники, но магия крепко держала их на месте. Это был подарок Сонми, она дала их мне, когда я пожаловался, что мне нечем занять себя.
«Дай мне твои крылья, я сложу свое оружие…» — донесся из наушников мужской голос.
Моё оружие всегда было при мне. Светлый источник тихо пел в унисон гитарному риффу, а тёмный отзывался лёгкой дрожью, словно резонируя с моим настроением и музыкой. Я летел над мостом Банпо, и тысячи огней его знаменитого фонтана-радуги растягивались в сверкающие реки, текущие, казалось, в бездну ночного мегаполиса. Это было похоже на паутину из расплавленного золота и неона. Красиво. И совершенно мне чуждо.
«…Я больше не хочу никого ловить, я больше не хочу никому мстить…» — продолжал напевать певец в наушниках.
Сделав резкий маневр, я нырнул между двух небоскрёбов района Каннам, стёкла гигантских зданий отразили моё стремительное движение, но я для них был всего лишь мимолётной тенью. Очередной призрак прошлого, каким я был сейчас для этого мира. С этими мыслями я пролетел над площадью Кванхвамун, где возвышался памятник адмиралу Ли Сунсину. Великий полководец, будто замерший в вечном ожидании битвы.
В этот момент мне казалось, что я понимал его как никто другой. Воин, вернувшийся с никому не нужной войны, которой для толпящихся внизу людей никогда и не существовало. Они шли по своим делам, смеялись, спешили домой. А я парил над ними, и в груди ноющей пустотой отзывалась память о грохоте пушек «Голландца», о шипении ядовитого пламени и рёве гоблинов. Но еще отчетливее в моем сознании звучали будущие звуки борьбы, ведь вся наша жизнь — это непрекращающаяся борьба.
Спустя пару улиц я так же пролетел над старинным дворцом Кёнбоккун, его изогнутые крыши, подсвеченные прожекторами, казались игрушечными с этой высоты. Камни, помнящие королей, а теперь по ним прохаживались толпы туристов. Здесь была своя магия, своя история, но мне только предстояло стать частью этого места. Моя история пахла лунной пылью, родовым поместьем и запахом бекона, что иногда приносила мне сестра.
Вновь резко сменив направление, я увидел футуристические очертания Национального музея Кореи: огромный, молчаливый храм нового времени, другой веры. Вера в историю, в науку, в человеческий разум. Моя же вера была в силу, рвущуюся из груди, и в сестру, чей образ до сих пор жёг мое сердце изнутри.
Набрав высоту над парком Намсан, у подножия знаменитой башни, я увидел всю панораму города, уходящую к горизонту. Огни сливались в одно сияющее море. И