Курьер между мирами - Ольга Николаевна Шивер
Лукерья ухватилась за железную щеколду и на мгновение замешкалась. Нет, опасности она не почувствовала, значит, кем бы ни был тот, кто стоял за дверью, намерения его были дружественные. На всякий случай постучав три раза о порог, Лукерья убедилась, что и её подземный страж тоже не чует опасности, а затем отперла дверь.
Опершись бледной рукой о спинку лавочки, на пороге стояла беременная женщина в необычном для сельской местности наряде: просторном светлом платье с затейливой вышивкой.
– Актёрка, что ль? – прищурилась Лукерья.
Женщина ничего ей не ответила, по её лицу можно было сказать, что та была не в себе. Мокрые каштановые волосы залепили лоб и шею, глаза заволокло туманом. Из последних сил Нела грубо оттолкнула Лукерью в сторону и буквально ввалилась в дом, где, прислонившись к стене, сползла на пол. Неожиданная гримаса боли исказила тонкие черты аристократического лица, в беззвучном крике Нела открыла рот.
– Немая? – Лукерья всё ещё с подозрением осматривала ночную гостью.
Нела хотела ей ответить, но из её горла не вырвалось ни слова. Переход между мирами дался им с ребёнком куда сложнее, чем она предполагала. Её била дрожь, язык онемел, руки почти не слушались. Огромных усилий ей стоило добраться до ближайшего дома: как раненый мотылёк, она почти ползком шла на свет в далёком окошке. Подол платья Нелы был изодран и перепачкан грязью, одна туфля осталась в болотистой жиже неподалёку, где соскользнула вторая, она уже не помнила. Живот сводило тугой болью.
Лукерья опытным взглядом оценила живот незнакомки, на лице знахарки читалось беспокойство.
– Рано рожать, – с тревогой сказала она. – Не ко мне, в больницу тебе надо.
Нела замычала, еле заметный голубой огонёк мелькнул в глубине её глаз и немедленно погас.
– Я не дам тебе никаких гарантий, – обычно уверенный голос Лукерьи дрогнул. Девчонка оказалась не так проста, а значит, и роды принимать придётся здесь.
Нела кивнула. Лукерья помогла ей дойти до дивана, разложила его и устроила гостью на нём. Затем знахарка натаскала подушек и принесла из кухни чистых тряпок и воды.
– Выпей это, станет легче. – Лукерья поднесла к губам Нелы маленькую кофейную чашку с отваром трав.
С недоверием и опаской Нела смотрела на знахарку. В её взгляде читалось сомнение. Поколебавшись несколько секунд – ровно столько прошло до очередного приступа схваток – Нела жадно выпила содержимое чашки.
– Так-то лучше. Это рута. – Лукерья дала Неле твёрдую сухую веточку. – Зажми её зубами, но слюну не глотай. Она даст тебе сил.
Нела повиновалась. Отвар снял боль, погружая Нелу в полузабытье. Она всё ещё чувствовала схватки и все процессы, происходящие в её чреве, но они перестали сводить её с ума невыносимыми ощущениями.
Лукерья шептала заговоры, окуривала помещение травами, запах которых Нела никогда раньше не слышала. Чем ближе был час появления ребёнка на свет, тем более озадаченным делалось лицо знахарки. Её голос был ровным и уверенным, рука твёрдой, но смотреть роженице в глаза она по каким-то причинам избегала, хотя ей это было несвойственно.
Нела всё понимала. Она не впервые находилась в родах и знала, как всё должно происходить. Знала она и то, что в этот раз всё пошло совсем не так, как нужно.
– Не получится. – Лукерья резко поднялась на ноги, подошла к столу и залпом осушила стакан воды. – Нужно убить ребёнка.
Нела зарычала, затем заскулила: она всё ещё не могла говорить. Нела вцепилась ногтями в запястье знахарки и с мольбой вгляделась в её лицо.
– Нет, и не проси, – отрезала Лукерья. – Сирот плодить и того хуже. Ты молода ещё. Других нарожаешь.
В бессилии Нела снова зарычала, из глаз потекли слёзы.
– Р-р-еж-жь… – титаническими усилиями Нела пыталась обуздать непослушный язык.
Услышав слово на древнем языке, Лукерья вздрогнула. Да, все твари владели им, но говорить на нём – это всё же совсем иное, нежели читать и понимать его. Не каждое существо было способно на это.
– Кто же ты?.. – Лукерья нервничала.
– Р-р-еж-жь!
– Да что же я тебе, хирург? Я – санитарка в горбольнице, – всплеснула руками Лукерья, сильно волнуясь. – Не умею я этого! Всё, что могла, сделала!
– Режь! – глаза Нелы зажглись ярким голубым светом, голос был полон ярости и власти.
Взгляд Лукерьи остекленел. Она молча развернулась, подошла к подставке для кухонных ножей и вытянула из неё длинный нож для разделки рыбы. Затем знахарка склонилась над Нелой и уверенным движением стала делать надрез внизу её живота. Нела кричала, костяшки её пальцев, вцепившихся в обшивку дивана, побелели, ногти прорезали плотную ткань.
Шестилетний Стасик в ужасе навалился на дверь, чтобы щель, через которую он подглядывал, закрылась. Это для его детской психики было уже слишком. Да, он и раньше видел, как его мама «творит чудеса», и догадывался, что не просто так «на чай» к ним домой всё время приходят грустные незнакомые люди. Но такое… такое Стасик видел впервые.
Когда Стасик, наконец, вылез из-под одеяла и оторвал руки от ушей, он вновь тихонечко подполз к двери. Прислушался. Женщина больше не кричала. Решив, что всё самое страшное позади, а может, и вовсе ему привиделось – как, например, те лешие, что своих лешат к ним в баню мыться приводили, – Стасик на два сантиметра приоткрыл дверь и приник к открывшейся щели.
– Что ты наделала, девка… – Лукерья в ужасе смотрела на свои окровавленные руки.
Глаза Нелы были закрыты, бледную кожу лба покрывала испарина, тонкая рука безвольно свисала с края дивана. Лукерья перевела взгляд на вымазанного в крови ребёнка – он не дышал.
– Да как же это… да что же… – отрывисто шептала знахарка. Стасик первый раз в своей жизни видел мать такой растерянной и напуганной.
Тихий хрип прервал причитания Лукерьи и заставил её взять себя в руки. Ребёнок поморщился и снова захрипел.
– Позаботься о ней! – словно гром пронеслись слова по дому Лукерьи, заставив до полусмерти перепуганного Стасика обмочить штаны.
Только сейчас Лукерья заметила в руке Нелы маленькую деревянную шкатулку, размером с яблоко. Знахарка взяла её в руки и различила изображение дракона на крышке. Внутри шкатулки лежало несколько листов бумаги с текстом на древнем языке. На обороте одного из них торопливым почерком было написано слово «WIKKA». Пробежав текст глазами, Лукерья ужаснулась ещё больше, затем запихнула листы обратно в шкатулку и спрятала её под доски в полу.
– Да что же это я! – спохватилась Лукерья и взяла малыша в дрожащие руки. – Какая ты маленькая… – На глаза знахарки навернулись слёзы. – Что же мне
