Дворецкий для монстров - Анастасия Волгина
Мы прочесывали переулок за переулком. Один, второй, третий. Тупик. Снова тупик. Этот район был похож на кишечник. Вонючий, запутанный, темный. Наконец, мы нашли. Наткнулись почти случайно. Неприметная, обитая ржавым железом дверь без единой вывески, без номерного знака, зажатая между двумя жилыми домами, которые, казалось, вот-вот рухнут, устав от своей долгой, никчемной жизни. Дверь. Из-под нее, из щели у порога, валил густой, сладковатый, тошнотворный дым. Кальянная. Но я знал, что за этой дверью скрывается нечто большее, чем просто место, где курят табак.
Мы спустились по узкой лестнице в подвал. Меня окутал полумрак, тяжелый, приторный запах фруктового табака и чего-то еще, пряного и дурманящего. Вопреки моим ожиданиям, здесь не играла заунывная восточная музыка. Из динамиков лилась обычная, современная попса, какая-то девица пела про разбитое сердце и бриллианты. Довольно неплохо, хоть и песни моей юности мне нравятся куда больше.
Зал был небольшим, уютным. На мягких диванах, развалившись на подушках, сидели обычные люди. Ну, по крайней мере, я так думал. Молодые парочки, компании студентов, пара солидных мужчин в деловых костюмах. Все курили кальяны, лениво выпуская клубы ароматного дыма, смеялись, болтали. Обычная кальянная, каких в Москве сотни. Может, мы ошиблись?
Но тут, по всем правилам боевиков, на нашем пути к дальней, самой темной части зала, вырос здоровенный амбал в феске и с лицом, которое могло бы останавливать поезда.
— VIP-зона только для членов клуба. Пароль? — пробасил он.
Ну конечно. Я уже приготовился импровизировать, вспоминать армейские приемы, но Владимир шагнул вперед.
— Камамбер, — спокойно произнес он.
Амбал кивнул, его каменное лицо не дрогнуло, и отступил в сторону, открывая нам проход за тяжелую, увешанную коврами, портьеру. Я шел следом, и в голове бился один вопрос: «Какого черта вонючий сыр связан с оборотнями?» Не знаю, откуда Владимир его знал, но, видимо, у него свои связи в этом городе. Очень, очень специфические связи.
Мы прошли внутрь, за тяжелую портьеру. И я остолбенел. Обычная кальянная с попсой осталась снаружи. Здесь царила совершенно иная атмосфера.
То, что я увидел там, мне подобное только рассказывали товарищи из ОМОНа, когда брали штурмом элитные стрип-клубы. Только тут… контингент был специфический. За низкими столиками, в клубах ароматного дыма, сидели не просто люди. Я видел мужчин с неестественно густыми бакенбардами и ярко выраженными желтыми глазами, которые лениво потягивали кальян, выпуская дым из ноздрей. Видел женщин с бледной, почти светящейся кожей, в черных, облегающих платьях, которые двигались с плавной, змеиной грацией. Их клыки, когда они улыбались, были чуть длиннее, чем положено. Оборотни. Вампиры.
А за одним столиком сидела компания девушек такой неземной, нечеловеческой красоты, что у меня на секунду перехватило дыхание. Длинные, серебристые волосы, тонкие черты лица, и уши… да, их уши были слегка заострены. Эльфийки? Я думал, они только в книжках бывают. Ух ты ж… Я на секунду забыл, зачем пришел, просто пялясь на них.
Так, Геннадий, соберись! У тебя тут важное дело. Полное абсурда, которое никак не вписывается в твое армейское мировоззрение, но дело. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, и пошел следом за Владимиром, который двигался через этот бестиарий так, словно пришел в свой загородный клуб.
Мы прошли через главный зал, стараясь не привлекать внимания. Я шел, глядя прямо перед собой, чувствуя на себе десятки любопытных, оценивающих взглядов. Воздух был наэлектризован, как перед грозой. Я чувствовал скрытую силу, таящуюся за маской ленивой расслабленности. Одно неверное движение, один косой взгляд — и этот уютный вертеп мог взорваться кровавой бойней.
Мы дошли до темного коридора в глубине зала, который вел к еще одной лестнице, уходящей вниз, в темноту. Оттуда доносились приглушенные звуки — не музыка, а скорее, какой-то ритмичный, гортанный речитатив. Туда, где, судя по всему, и собирались самые «важные персоны». Туда, где, возможно, нас уже ждали.
Внизу, в большом, отделанном темным камнем зале, было не так многолюдно. Здесь собрался, видимо, «ближний круг». Несколько мужчин и женщин в дорогой одежде стояли группами, о чем-то тихо переговариваясь. И среди них я увидел знакомое лицо. Алексей Петрович. Тот самый странный, нервный сосед Кудеяровых, который пугал меня движущимися статуями и историями про пропавшего кота. Чудак, одним словом.
Увидев его здесь, я все понял. И почему он так боялся и ненавидел Кудеяровых, и почему тогдашний дворецкий сбежал как ошпаренный. Увидеть своего соседа, который жалуется тебе на странные звуки из-за забора, в логове оборотней — то еще испытание для психики. Неужто он?.. А, ну все ясно. Его бегающие глазки, его вечная тревога — все это были не признаки сумасшествия. Он был одним из них. И он шпионил за Кудеяровыми. Все это время.
Мои руки сами собой сжались в кулаки. Как я был слеп! Этот черт был рядом с самого начала! Шпионил, вынюхивал, притворялся безобидным психом, соседом-алкоголиком. Я уже сделал шаг в его сторону, готовый идти на него с боем, выяснять отношения по-мужски, по-солдатски. Но меня остановила тяжелая рука Владимира, легшая на плечо. Он ничего не сказал. Он просто посмотрел на меня, и его глаза на долю секунды полыхнули красным. И в моем сознании, без слов, прозвучал четкий приказ: «Стоять. Рано. Мы еще ничего толком не знаем. Это только твои догадки». Я сглотнул, разжал кулаки. Он был прав. Сейчас нельзя было себя выдавать. Нужно было ждать. Наблюдать. Собирать информацию.
Я заставил себя расслабиться и начал наблюдать. Оборотни в зале вели себя шумно, но не агрессивно. Они пили какой-то темный, пенящийся напиток из глиняных кружек, громко смеялись над грубыми шутками, играли в кости. Некоторые курили длинные, скрученные из темных листьев сигары, дым от которых пах лесом и чем-то еще, терпким и мускусным. В углу, на шкурах, расположилась парочка, они тихо перешептывались, и девушка игриво покусывала ухо своего спутника. Они отдыхали. Это был их дом.
Я наблюдал за всеми, пытаясь найти хоть какие-то знакомые черты, хоть намек на тех, кого мы видели на заводе или у башни. Но было пусто. Никаких знакомых лиц, кроме этого чертова соседа, который, казалось, старался держаться в тени, у дальней стены, и о чем-то тихо говорил с парой таких же неприметных типов.
Мы подошли к самому главному, видимо, вожаку этой стаи — крупному, седовласому мужчине с лицом, испещренным шрамами, и глазами старого волка. Он сидел
