Биение истинного сердца - Айя Кот
— Так я пришёл от неё избавить. — Серёжа мило улыбается.
— Завтра приходи.
— Да что ты заладил? Завтра, завтра… Нужно сегодня, понял?!
— Иди отсюда вон, Светлый. — Орехов сжимает кулаки. — Так понятнее?!
— Конец тебе, когда я вернусь, Тёмный.
Серёжа качает головой, еле сдерживая порыв познакомить лицо Орехова со своим кулаком, и выходит на крыльцо, доставая из кармана телефон.
Квартира Петра Алексеевича. Ночь.
— Как унизительно… — Есения запрыгивает в ванну и осматривается.
— Ничего унизительного. — Кира достаёт полотенце и шампунь. — Просто у тебя лапки.
— Ты же понимаешь, что рассказать всё равно придётся. — Пётр Алексеевич тормозит у входа в ванную и прислоняется плечом к косяку.
— Я вам что, экспонат в музее? — Есения недовольно смотрит на Петра Алексеевича.
— Какие мы нежные. — Пётр Алексеевич отходит от двери и встаёт возле неё, прислоняясь к стене. — Даже просто освежить память — вмешательство в сознание.
— Я не трогала его сознание. — За стенкой слышится шум воды. — Это было что-то вроде «а помнишь…»
— То есть вы с ним уже были знакомы? — Пётр Алексеевич хмурится. — Когда? Как? И каким образом ты попала к Князеву?
— В некотором смысле все люди так или иначе знакомы. Есть же теория шести рукопожатий, которая гласит, что каждый человек знаком с любым жителем планеты через цепочку общих знакомых, в среднем состоящую из шести человек. Я могла быть знакома с Арсением ещё в тот момент, когда он только родился. Как и с Князевым и с любым другим человеком. А с учётом того, что знаю я достаточно большое количество людей и магов, эту цепочку из шести человек можно сократить до одного-двух. Таким образом, могу с уверенностью ответить, что с Арсением я абсолютно точно знакома. А отвечая на вопрос «как» и «когда», могу сказать, что случай нас столкнул в вашем кабинете, когда ваши сотрудники принесли меня к вам.
— Ты вот давай без этих длинных сказок, ага? — Пётр Алексеевич устало трёт переносицу, понимая, что к концу рассказа уже не слышал, что именно говорит Есения, просто плыл куда-то за её голосом.
— Петь… — Из ванны доносится смех Киры. — Сказки — её профиль. Она же Баюн. Не нарывайся, а то заболтает так, что уснёшь.
— Всё-таки Баюн, значит. — Пётр Алексеевич тяжело выдыхает.
— Ну не просто фамильяр точно. — Кира выключает воду. — Сейчас вытру и феном высушу, чтобы было не так неприятно. Я же вижу её сущность. Не похожа она на простого фамильяра. Да и в целом я таких ещё не видела. А то, что в сказках фигурирует именно кот, а не кошка… — Кира вздыхает. — Скорее всего перевели с древнейших языков некорректно.
— Замечательно. — Пётр Алексеевич качает головой.
Сказок и легенд о Баюне ходит по миру столько, что лучше даже не пытаться влезать в них. И самое страшное даже не это. Есении не видно. Ни её ауру, ни энергию. Неизвестно, на что именно она способна и сколько в ней силы. Неизвестно, как отреагируют на неё Судьи, если всё же придётся им её представлять. А может, и не придётся. Сбежала же когда-то от Князева, что мешает сбежать и от них, когда силы восстановит?
— Да, просто прекрасно, когда тебя либо пугаются и хотят убить, либо на опыты сдать хотят, либо силами пользуются, желая мир поработить.
— Князев реально хотел мир поработить? — Пётр Алексеевич изгибает бровь.
— Нет. — За стеной включается фен. — Ему просто нужен значительный перевес сил, чтобы Свет начал играть по его правилам. Что толку от мирового господства, когда у людей просто выбора нет, кому поклоняться? Так не интересно. А вот когда есть конкуренция и люди выбирают его, а не Свет… У вас так-то такие же цели.
— Мы во благо. — Пётр Алексеевич всё же заглядывает в ванную. — Что такого в памяти Арсения, до чего ему нельзя добираться?
— Жизнь. — Есения недовольно смотрит на Петра Алексеевича, пока Кира сушит её феном, причёсывая.
— Содержательно.
— А я разве на допросе? — Есения замирает, когда Кира проходится рукой по её шерсти от головы к хвосту.
— Такая хорошенькая… — Она восторженно выдыхает, выключая фен.
— Вряд ли с тобой согласится большинство. — Есения отряхивается и гордо выходит из ванной.
— Князев тебя прятал. — Пётр Алексеевич идёт за кошкой.
— Скорее насильно удерживал в подвалах и пытал.— Есения запрыгивает обратно на Арсеньеву толстовку.
— Для чего? — Пётр Алексеевич садится на кресло и отвлекается на звонящий телефон. — Момент. Куликов, тебя отпустили, иди спи. — Пётр Алексеевич хмурится, слушая Серёжу. — Понял. Сейчас приеду. Жди и даже не думай лезть напролом! Лично прибью!
— Что там? — Есения замирает, стоя на толстовке.
— Есть вариант Арсения вытащить. — Пётр Алексеевич подрывается с кресла и идёт в прихожую.
— Я с вами. — Есения спрыгивает с дивана и идёт за главой Света.
— К Князеву в гости захотелось? — Пётр Алексеевич обувается и оборачивается к Есении. — Сиди. Привезу я твоего Арсения. В целости и сохранности.
Главный офис Стражей Тьмы. Допросная. Ночь.
— Продолжим, Арсений Андреевич? — Птахов мило улыбается, сидя напротив.
— Нужно ещё раз повторить сказанное или новые вопросы появились? — Арсений ёрзает на стуле, морщась от яркого света.
Его всё-таки выдернули снова из подвала. И снова с мешком на голове. Только в этот раз не было ощущения, что его ведут на казнь. В теле всё ещё ощущалось тепло и бушующая энергия. Её словно взболтали внутри него, да так, что успокаиваться не собиралась. Дискомфорта это не причиняло, но явно отличалось от обычного состояния покоя, когда она лениво перетекала туда-сюда. И будто уверенности прибавилось.
— Новые. — Птахов достаёт что-то из кармана и кладёт на стол перед Арсением. — Узнаёшь?
Арсений смотрит на кольцо, обтянутое чёрной нитью, с пятиконечной звездой, и внутри всё холодеет. Это же Есенин амулет. Или не амулет, но точно её. Неужели её всё-таки поймали? Или это просто что-то похожее и очередная провокация от Тёмных?
— Видел. — Арсений кивает, всматриваясь в кольцо, которое размером меньше ладони.
—
