Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит
— Это что? — Тусклый свет экрана прятался в заломах бумаги, делал из слов иероглифы. Я не хотела их понимать.
— Собирал одежду, в прачечную нашу отнести, нашел в кармане.
Дальше летописец сбивчиво рассказал, что уже некоторое время мучился от чувства, которому нет четкого определения. Месяц назад у него потерялось время, выпало, и он не мог вспомнить, что делал. Каждый следующий день чувство притуплялось, но полностью не исчезло. И вот он нашел записку.
— Думаю, я действительно потерял час или два своей жизни. Не знаю где, но уверен: за этим стоит корпорация и Первородные. Кто еще способен на подобную гнусность?
— Получается, выбора нет?
— Я его не вижу. Данные условия загоняют в угол.
— Мои родители?..
— В порядке. Я проверил каналы, какие смог, указаний не поступало. Пока что.
Он замолчал. Я отбросила записку, как что-то гадкое, пачкающее руки. В целом так оно и было.
— Может быть, ее подложили? Шутка такая. — Я говорила, но не верила себе. Они способны. И Ялия с ее зловещим пророчеством о потерях туда же.
— Исключено, Яга. Это написано моим самописцем.
В голове пустота. Пальцы замерзли и онемели. Как же так? Я же неваляшка — меня бьют, я встаю. Встану и в этот раз, должна.
— Если они примутся за семью, это можно будет обратить?
— Не могу сказать.
— Спасибо, Тихон. Иди спать.
Летописец исчез.
Наверное, вы думаете, что меня теперь не пронять — я же воительница, вон сколько всего смогла, храбрая такая… Черта с два. Хорошо, что дома никого не было. Никогда в жизни меня не выворачивало от страха. До сегодняшней ночи.
* * *
Учеба, работа, друзья, Маркус.
Делай, что в твоих силах, и следуй привычным маршрутом, сказала я себе. Решай повседневные задачи и держись за рутину — она вытянет, пока ты готовишься принять решение. Не даст свернуться калачиком в пыльном углу и выть.
Как найти выход?
Я крутила ситуацию под всеми возможными углами и не видела ни подходящих дверей, ни форточек, кроме одной — сделать все на своих условиях.
Если нет выхода — прорубить? О таком и подумать страшно.
Непроходящее мрачное настроение увеличивало и без того сильный отрыв от однокурсников. Сидя на парах, я думала: зачем оно все надо? А может, взять академ или перевестись на заочку? Начать с другими людьми, более занятыми своими делами, которым моя кислая физиономия будет подана как родная. И тут же ругала себя за слабоволие: Кощей продолжает жизнь в этом мире, я-то чем хуже? Справлюсь.
Ни Бальтазару, ни друзьям я пока ничего не сказала.
Молнии прорезали темноту, красиво распадаясь в воздухе, светящимися корнями небесного дерева. Я сидела на бортике ступы возле кладбища у Академии и выжигала очередную могилу. Хожу сюда три раза в неделю, как на работу.
Шоколадный батончик — единственная пища за день — медленно таял в руке. Дурная привычка не есть нормально, когда нервничаешь. Вообще, место для ужина неподходящее, конечно.
— Что-то ты мне не нравишься, — проворчал Бальтазар. — Ведешь себяу странно. Все время думаешь, в глаза не смотришь. С колдуном своим поругалась?
— Нет. Осенняя хандра, наверное.
Кот фыркнул:
— Ты врешь. Но яу подожду, сама скажешь. Пока держишь в себе — и спишь плохо, вон синяки какие под глазами.
— Зачем спать, когда есть кофе?
Я доела батончик и решила выжечь еще одну могилу.
Ни у кого из моих друзей больше не будет красных глаз, гарантирую.
* * *
С каждым днем становилось все страшнее. Ожидание того, что в любой момент Корпорация сделает свой ход, превращало меня в параноика. Спокойно было только в Убежище, но я не могу позволить себе остаться в нем жить. Я, подумать только, начала скучать по своим докучливым внутренним голосам, с ними можно было что-то обсудить. В лабиринтах сознания остался только один.
— Это тяжело — перестать быть человеком?
Девушка с косами — эхо Ядвиги — обернулась, улыбнулась так снисходительно, словно ребенку:
— Ты не перестанешь. Просто все будет иначе.
— Я буду как прежде? Спать, дышать, наслаждаться вкусной едой, чувствовать этот мир?
— Гораздо полнее. Увидишь то, что скрыто. Услышишь то, чего не могла раньше. Не обещаю, что тебе это понравится, но…
— А внешне я поменяюсь?
— По своему желанию.
Она ушла, а вслед за ней летели снежные бабочки.
Крохотные сияющие точки исчезали одна за другой, как исчезало отведенное мне время. Пришла пора поговорить с друзьями.
Я собрала в своей квартирке почти всех, кому доверяла. Не хватало Казимира — с ним я хочу поговорить отдельно, — Ворлиана и милого духа дома.
— Заходите, гости дорогие! Ягуся что-то важное от нас скрывает и вот решила признаться, — расшаркался кот перед Тохой и Бастет.
— Здравствуйте.
— О чем базарить будем?
Я подождала, пока кошка закончит воспитывать Тоху и они устроятся поудобнее. При таких новостях лучше сидеть.
Зашла чуть со стороны, с рассказа летописца. А после зачитала записку, в которой говорилось просто и незамысловато: в течение двух месяцев после получения письменного приказа сотрудники ССБ должны лишить меня жизни любым подходящим способом. Если буду сопротивляться и нанесу им урон — стереть память о моем существовании моим родителям и другим родственникам. А после снова попытаться устранить погрешность в работнике, то есть во мне. Точка.
Первой подала голос Баст:
— Должна признаться, что ожидала нечто подобное. Твое убийство — вопрос времени. Кощей уже полностью в своей должности, а ты нет.
Тоха молчал, его лицо исказила злость. Бальтазар вздыбил шерсть и поклялся растерзать всякого, кто ко мне приблизится, а потом обнял лапами за ногу и заурчал:
— Не бойся, яу с тобой.
Супчик верещал так, что не разобрать, и носился под потолком.
— Сначала они убили моего компаньона — им этого мало, мешает, что я живая.
— Ян. Ты что-то надумала? — Тоха пристально взглянул на меня, выискивая ответ на свой вопрос.
— Приходило в голову, — честно призналась я. — Но это слишком дико даже для такой ситуации. Сама? Нет, никогда. В этот раз они действительно загнали меня в угол, и любое мое действие ведет к ухудшению положения. Они могут поступить со мной, как с Кощеем, любым извращенным способом. Кто знает, какой метод устранения выберут?
