Бездарь из столицы - Максим Казанцев

Но на самом видном месте стены висели не схемы, а календарь! Календарь, в котором он вычеркивал дни до прибытия заказа рубинов. Это было его напоминание о том, что времени остается все меньше, а срок оплаты клиники, наоборот, приближается с каждым новым крестом. Марк до сих пор содрогался от ужаса сделанного деяния — потратив практически все свои деньги, он сжег за собой мосты.

Вот уже больше 10 дней, строго по центру комнаты парня, стояло его новое приобретение — лазерный гравер «Точность-К7». Подержанный, с потертым корпусом, но полностью исправный и работоспособный мощный инструмент, предназначенный для работы с микроэлектроникой. Он был для Марка дороже любого сокровища. Это был его Экскалибур, его световой меч, его ключ к силе.

Покупка его за наличные у сквозившего подозрительностью менеджера из фирмы-банкрота была отдельной операцией, требовавшей всей его осторожности и остатков харизмы. Он придумал историю, что хочет сделать сюрприз своему отцу на день рождения, поэтому и оплата наличкой, чтобы родитель заранее не увидел существенные траты. По глазам менеджера было видно, что он не верит ни единому слову парня. Но и причин в отказе у него не было, благо синяки с лица и тела у Марка уже сошли, поэтому сделку удалось совершить к обоюдной радости сторон. И теперь этот монстр дожидался своего срока, когда от него будет зависеть буквально ВСЕ!

Но сам по себе лазер был просто пустой пушкой. Ему нужен был патрон. Идеальный, безупречный патрон. И цель для выстрела. Именно над этим патроном — программой для гравировки — Марк и бился все эти три недели, практически не отходя от компьютера.

Поначалу его существование свелось к простому циклу: сон по 2–3 часа урывками, прямо за клавиатурой; еда — то, что можно было разогреть за минуту и съесть одной рукой, не отрывая взгляда от экрана, и бесконечная, изматывающая работа. Прошла неделя такого каторжного ритма жизни. Он похудел, глаза запали.

И вот Марк осознал, что его мозг отказывается воспринимать сложную информацию. Текст на экране расплывался в кашу, формулы теряли смысл, а руки, стучащие по клавиатуре, начинали дрожать от перенапряжения. Парень понял, что своим рвением он сам себя загнал в ловушку. Он знал, что ему просто нужно снизить тем, но отчаянно боялся не успеть… Он был на грани. И тут ему на помощь пришло новое видение от Древнего.

«Молодой Кайрон. Ещё не Великий Артефактор, чьё имя заставляло трепетать мир, а подающий надежды ученик. Он стоит босыми ногами на холодном, отполированном камне своей первой лаборатории, высоко в горах. Его тело ноет от усталости после долгих часов неподвижного умственного труда, пальцы сводит судорогой от тончайшей работы с рунами. А рядом его наставник, седой старец с глазами, познавшими все тайны вселенной. Его голос тих и спокоен, но он моментально заполняет собой все пространство: «Сила разума рождается из силы тела. Хаос в мышцах рождает хаос в мыслях. Умей отпускать. Умей слушать тишину между ударами сердца».

Марк не понял в какой момент его тело, повинуясь древней мышечной памяти, приняло странную, но невероятно устойчивую позу. Он не стоял и не сидел — он замер в состоянии динамического равновесия, подобно летящей птице или готовому к прыжку зверю. Одной ногой он упирался в пол полной стопой, другая лишь слегка касалась земли носком. Руки были расслабленно полусогнуты, пальцы сложены в странный, но естественный жест, будто он удерживал невидимый шар.

То, что он увидел не было ни гимнастикой, ни боевой системой. Это была древнейшая практика Аэтерийцев, не имеющая аналогов в современном мире. Она не качала мышцы и не учила бить. Она учила быть. Соединять дыхание с ритмом вселенной, а пульс — с течением магических потоков. Это была медитация в движении, танец без музыки, ключ к сбросу ментального напряжения и обострению восприятия.

Сначала Марк просто стоял, чувствуя себя идиотом. Но потом он тряхнул головой, вышел в гостиную и сдвинул все из центра комнаты. Парень закрыл глаза и сосредоточился на дыхании и движениях. Вдох — медленный, через нос, заполняющий лёгкие до самой диафрагмы. Выдох — через слегка сомкнутые губы, тихий и протяжный, как ветер с горных вершин. Плавные, немного корявые из-за неразвитого тела, движения. Вдох — выдох.

Спустя 15 минут повторения всего цикла случилось чудо. Вихрь мыслей и страхов в его голове начал утихать, а тело наполнилось энергией. Ошмётки формул, обрывки кода, тревоги — всё это уплывало прочь вместе с выдохом. Он не боролся с хаосом — он просто позволил ему уйти. Его тело, измождённое и зажатое, начало расслабляться.

Еще через пол часа парень остановился и открыл глаза. Мир вокруг изменился. Он не просто видел комнату — он будто ощущал её. Слышал тихое гудение системного блока за закрытой дверью, чувствовал прохладу и движение воздуха от окна. Его ум, ещё несколько минут назад похожий на выжатую тряпку, был кристально чист.

Только сейчас он начал понимать истинную глубину наследия Кайрона. Это была не просто сокровищница технологий — это была целая цивилизация, научившаяся гармонично развивать тело, дух и разум, не противопоставляя их друг другу. Магия была для них не грубой силой, а продолжением отточенной воли и ясного сознания. И теперь, по прошествии тысячелетий, эти знания спасали того, кто унаследовал их ценой собственного рассудка.

С того знаменательного дня расписание Марка изменилось. Оно стало жестким, практически армейским. Сон — ровно шесть часов. Еда — быстрая, функциональная, без излишеств. Все остальное время — работа. И только в середине дня часовой перерыв на гимнастику, ставшую его тайным ритуалом.

Время шло…знания Древнего, еще недавно бывшие хаотичным, давящим кошмаром, теперь стали его рабочим инструментом. Его разум смог, наконец, систематизировать этот поток. Он не «вспоминал» формулы — он «компилировал» их, переводя с языка интуитивных прозрений от Кайрона на сухой, логичный, безупречный язык математики и кода.

Это был титанический труд. Каждая руна, каждый символ в схеме Кайрона были не просто картинкой, а сложнейшим алгоритмом, описывающим взаимодействие с фундаментальными силами мироздания. Малейшая ошибка, смещение на миллиметр, неверный угол — и вся схема превращалась в бесполезный узор или, что хуже, в мину замедленного действия, способную при активации разнести его в клочья.

Марк чувствовал себя слепым скульптором, который пытается высечь из мрамора точную копию собора Нотр-Дам, имея лишь его словесное описание, переведенное с незнакомого языка. Он постоянно натыкался на пробелы в знаниях, на моменты, где логика Древнего уходила