Биение истинного сердца - Айя Кот
Избушка Бабы Яги. Сейчас. Пока ещё день.
Есения распахивает глаза, жадно втягивая воздух и чувствуя, как сердце сходит с ума. Погружение в чужие воспоминания обычно достаточно лёгкий процесс, если показывают добровольно, но Арсений достал ну слишком уж глубокое прошлое. К тому же, напрямую связанное с самой Есенией.
— Так это… — Есения хмурится, смотря на Арсения. — Ты меня тогда нашёл?
— Ага. — Серёжа заходит в комнату, нагло вклиниваясь в их разговор. — Голодную, чихающую, толком не умеющую есть, зато настолько шкодливую, что перевернула мне всю землянку. А потом ещё и Кощея за палец тяпнула, когда тот пытался подлечить. А уж как летели до Буяна… — Серёжа раздражённо цокает, качая головой. — Я устал тебя ловить, чтоб в море не свалилась. А этот, — он кивает на Арсения, — добродетель несчастный, до тебя ещё и Горыныча мне подкинул. Нашёл няньку!
— Ну справился же. — Арсений жмёт плечами, поглаживая большим пальцем руку Есении. — К тому же, я не мог одновременно воевать и детей с собой таскать, а вы с Кощеем сами отошли от дел.
— Почему мне никто не сказал… — Есения моргает, переводя взгляд с Арсения на Серёжу и обратно.
Ей не обидно, но максимально непонятно, почему. Ёкки столько рассказывал им с Горынычем о былых битвах с могущественным магом. И Кощей часто приходил, подхватывал рассказ о том, как земли завоёвывали, чтобы у существ с Буяна были ещё и свои кусочки на Большой Земле. А однажды и вовсе рассказали о том, как в одном из сражений Кощей закрыл собой Ёкки и был смертельно ранен. Оттащили его тогда в землянку, Ёкки думал, что всё, конец Кощею настал, ибо травы никакие не помогали, а сильный маг, на стороне которого они боролись, смог ухватиться за ниточку жизни, которая в нём ещё теплилась. Зафиксировал её, укрепил и изъял, чтобы не сломалась и не оборвалась.
Ей часто говорили, что именно тот могущественный маг нашёл её в лесах и спас. Говорили, что именно тот маг в случае чего всегда поможет. И Есения ведь именно за тем магом и полетела с Горынычем на Большую Землю, чтобы Буян от Черномора помог отбить. А то и Ёкки, и Кощей заранее слиняли и весточки никакой не оставили. Даже не сказали «держитесь, мы за подмогой!». Они же тогда будто сбежали, а у Есении только и оставались знания, что на Большой Земле есть кто-то сильный, и раз уж сами не справляются, то самое время бежать на поиски…
— Потому что стоило тебе научиться общаться, как ты каждый день рвалась на поиски того мага, который тебя нашёл. Вот надо и хоть ты тресни. — Серёжа вновь раздражённо цокает. — Всё болтала о том, что воевать пора. Одуванчик, блин, боевой. Нет бы травками со мной заниматься. В тепле и безопасности. Не рискуя своей жизнью. Но нет же… — Серёжа машет рукой и выходит из комнаты, оставляя после себя звенящую тишину.
Есения вздрагивает, когда на кухне что-то гремит. Ёкки для неё всегда был наставником, учителем, старшим товарищем. Есения не воспринимала его как родителя, ибо всегда знала, что нет у неё ни мамы, ни папы. Думала, что не воспринимала. Стоило ей обрести человеческую форму, как она радостно слиняла из избушки, решив, что вот теперь-то взрослая и самостоятельная. Облюбовала себе дуб, в одно время даже цепями оградила, чтобы не лазили гости непрошенные, устроила в ветвях небольшой домик и ходила, гордо задрав кошачий нос, по Буяну. Взрослая ведь. Самостоятельная. Не нужны ей больше учителя надоедливые.
А сейчас что-то так стыдно стало… Аж захотелось в кошку перекинуться и найти уголок тёмный, чтобы там пересидеть. Ёкки ведь самая настоящая семья. И Кощей, и Горыныч. Весьма странненькая, местами неблагополучная, но родная. Вряд ли бы без них и их помощи Есения сейчас сидела здесь, рядом с Арсением. С её Арсением.
— Развели тут очередную семейную драму. — Денис фыркает и нагло залезает в один из шкафов. — Вместо того, чтобы прошлое ворошить, лучше бы подумали, как нам Буян отыскать. — Он вытаскивает стопку листов с тетрадями и шумно кладёт их на стол.
— Черномор имел в виду не маленький камень. — Арсений хмурится, обнимая Есению. — Ты же жил в скале, да? — Он смотрит на Дениса, который кивает, с умным видом откладывая в сторону один лист за другим. — Он хотел, чтобы я нашёл вас всех и вернул на Буян. «Верни камень Горынычу». Он имел в виду «верни ему дом».
Есения чувствует, как в Арсении словно лампочка загорается. И вновь кажется, что вот-вот, и он схватится за сердце, а потом… Но Арсений обнимать не перестаёт, мягко поглаживая по спине, и, кажется, усиленно пытается вспомнить что-то ещё, зацепиться за воспоминание и выпутаться уже наконец из бесконечного беспамятства. Есения и рада бы помочь, даже несмотря на страх повторения, но Арсению вряд ли что-то дадут воспоминания о том, как они воевали. И как над душами магов совместно экспериментировали, пытаясь сделать из них амбимагичных существ.
Вылавливали, разговаривали, убеждая, что не нужно воевать Свету с Тьмой и наоборот, видоизменяли души, добавляли в них Буяновской энергии, опускали на дно подпространства и вновь доставали, в попытках переродить во что-то нормальное, добавляли Свет во Тьму, а потом наоборот, вырезали Тьму и Свет… И однажды даже практически получилось. Они смогли сотворить мага, которому не было никакого дела до войн и мелких выяснений отношений. Смогли сделать нечто, одновременно и владеющее Светом и Тьмой и не владеющее ими. Только вот такие маги не владели человеческими чувствами. Куклы, нацеленные только на поддержание порядка и обезвреживание тех, кто его нарушает.
И вроде добились, чего хотели. С такими ни одной войны не случится. На Большой Земле наконец-то поселится спокойствие и мир. Но этих существ не тянуло созидать, они не хотели развития, им были чужды счастье, горечь, любовь, привязанность. Ровные. Безэмоциональные. Как прямая линия. Не пригодные для жизни. Слишком быстро стало понятно, что если они провернут такое со всеми магами, то население Большой Земли вымрет на следующий же день. Ведь если везде порядок, то
