Судьба Одина - Скотт Оден
Гримнир появился в поле зрения, глядя на них диким взглядом.
Мгновение опасение, мгновение нерешительности, пока Лютр и Храуднир пытались понять смысл этого вмешательства. Манаварг, в свою очередь, с широко раскрытыми глазами вжался в спинку стула, насколько это было возможно, пытаясь ослабить острое, как бритва, давление на горло. Гримнир склонил голову набок и переводил взгляд с одного на другого. Его единственный глаз пылал, как уголь в кузнице.
— Вы кажетесь мне надежными парнями, — сказал он, — и я не собираюсь с вами ссориться. Этот лживый негодяй, однако… — Манаварг открыл рот, чтобы возразить, но Гримнир заставил его замолчать, надавив так сильно, что из его горла потекла тонкая струйка крови. — Нар! Если мне понадобится хоть капля желчи от таких, как ты, Виночерпий, я сам вырву твою печень и выжму ее досуха. И если ты думаешь, что твой драгоценный Бёльторн может тебе помочь, подумай еще раз.
Именно Храуднир вышел из тупика, сняв руку с рукояти своего меча и подняв обе в знак мира. «Ты, должно быть, Чужак. Тот, о ком, по его словам, позаботилась его проклятая ведьма». Он свирепо посмотрел на Манаварга.
— Надо отдать должное старушке, — сказал Гримнир. — Ей удалось убить бедного Снагу, его маленькую Кётт и моих братьев-идиотов, Хрунгнира и Нэфа. — Гримнир кивнул на Храуднира. — И этого твоего вероломного кузена по имени Скэфлок, вместе с парой его парней, и ее собственного сына, Радболга. И она сделала это в Ётунхейме, так что никто из них не вернется.
Храуднир тихо присвистнул.
— Да она просто мастер-убийца.
— Какое отношение все это имеет к нам? — спросил Лютр.
Глаза Гримнира горели во мраке.
— Вы, двое, последние, кто не преклонил колено перед этим идиотом. Манаварг, вот он, рассуждает как гном, со всеми его разговорами о королевствах, династиях и мире. Мир? Фо! Мы — каунары! Мы были рождены для войны, и Настронд предназначен быть наковальней, на которой закаляется наша сталь для Последней битвы! Рагнарёк грядет, ребята. А вместе с ним и Отец Локи. Осталось сложить на свое место только один кусочек головоломки, и тогда звук Рога призовет нас всех к Вигриду.
— Лжец! — Манаваргу удалось отодвинуться от Хата. — С Локи покончено! Асы посадили его в тюрьму…
— Ты знаешь это? И скрывал от нас? — Рука Храуднира снова нащупала рукоять его меча. — Как ты узнал?
Гримнир искоса взглянул на Манаварга.
— Он узнал это от своей драгоценной ведьмы, а та — от Радболга, который задал этот вопрос Мимиру. Интересно, был ли этот червяк замешан в том убийстве… и в том, что было сделано после.
Манаварг побледнел, но ничего не сказал.
Лютр поднял бровь, глядя на Гримнира:
— После?
— Да. — Голос Гримнира стал твердым, как скрежет камней по железу. — После того, как Идуна убила собственного сына, она превратила его в драуга. Она превратила в драуга сына Кьялланди. — Воздух в павильоне стал ледяным. Лютр и Храуднир уставились на Манаварга так, словно виночерпий был чем-то, на что они должны наступить. Манаварг снова начал говорить, но Гримнир заставил его замолчать, прижав лезвие к его горлу. — Ты осужден, негодяй. Осталось только найти для тебя достойный конец.
— Интуиция подсказывает мне, что у тебя есть план, Чужак, — сказал Храуднир.
Гримнир долго молчал, затем сказал:
— Пришло время восстановить равновесие, парни. Собирайте своих воинов. Всех, до последнего скрага и раба, которых вы припрятали. Ждите моего сигнала, а затем выступайте на Каунхейм.
— А он?
— Виночерпий — мой подарок вам. Делайте с ним, что хотите, используйте его как приманку, как корм для скота или как страховку. Я не против. Но если бы я был на вашем месте, ребята, я бы сохранил его в безопасности для Кьялланди.
Манаварг забормотал; впервые страх сменился негодованием в его голосе.
— Мои Истинные Сыновья выследят тебя, скраг! Они выследят и убьют тебя и всех, кто с тобой!
— Приведи их, Виночерпий. — Гримнир наклонился к правителю Каунхейма. — Приведи их, и я покажу этим бесполезным уродам, что такое настоящая резня. — Гримнир передал Манаварга Лютру и Храудниру. — Свяжите его, заткните рот кляпом. Выставьте его напоказ, как осла, перед его народом, прежде чем вырезать кровавого орла на его любящей аргр спине. Мне все равно, что вы с ним сделаете. Но убедитесь, что все вы прибежите, как только увидите мой сигнал.
Рука Лутра с длинными пальцами оборвала крик, рвущийся из горла Манаварга.
— Что это за сигнал?
Медленная усмешка искривила губы Гримнира:
— Вы поймете это, когда увидите.
И, кивнув, он исчез тем же путем, каким пришел.
К ТОМУ времени, когда он вернулся в лощину Андирэд, Гиф уже был на ногах. Старший каунар отошел от болотистой лощины и развел небольшой костер, чтобы высушить свое снаряжение; дым от костра терялся в тумане и испарениях Настронда. Когда Гримнир вприпрыжку спустился по тропинке, Гиф сидел на камне, положив обнаженный меч на колено, и точил его лезвие точильным камнем. Он поднял глаза.
— Я уже начал спрашивать себя, не стоит ли мне продолжать путь без тебя, маленькая крыса, — сказал он вместо приветствия.
— Нар! Мне пришлось разворошить осиное гнездо, чтобы найти то, что нам было нужно.
— Но ты все-таки нашел это, а? Ты нашел ее?
Гримнир усмехнулся:
— Они оставили ее в тепле и сухости в Каунхейме, где она, как предполагается, работает над оружием, которое положит конец их маленькой войне и сделает Манаварга лордом Настронда, в придачу.
Гиф вытер свой клинок, встал и вложил его в ножны.
— Жаль, что она не доживет до этого.
— Как и Манаварг, — ответил Гримнир, рассказав о том, что он сделал вождю Истинных Сынов, и о раздоре, который он посеял среди Отцов, благодаря Лютру и Храудниру.
Гиф ответил жесткой и беспощадной улыбкой:
— Так и должно быть. Манаварг не оставил бы свой драгоценный город без защиты.
— Ты что, считаешь меня неопытной девственницей? Во время осады не хватало одного знамени, так что за Каунхеймом присматривает самое большее одна рота. Насколько я могу судить, это полуэльф Нагльфари. С остальными так или иначе разобрались.
— У ведьмы будут свои миньоны.
Гримнир усмехнулся:
— Ты заберешь ведьму. Остальное предоставь мне.
Гиф начал было что-то говорить, чтобы упрекнуть Гримнира в высокомерии, но передумал. Он был свидетелем резни в заливе Гьёлль, убийства братьев в Ульфсстадире и мучений мордветтиров. Какую угрозу мог представлять простой отряд каунаров для
