Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)

Перед сном Афанасий решил хлебнуть взвара, и Владимир так быстро приволок его, что колдун засомневался, не подготовился ли чертяка заранее. Если так, то черт решил стараться и служить на совесть.

– Ну что, чертяка, – сказал Афанасий. Ожидая приказаний, черт стоял рядом со столом, за которым восседал колдун. – Придумал, как тебе следовало поступить, чтобы не снимать амулет?

– Придумал… Нужно было притвориться заботливым помощником и начать крутиться вокруг, одеяло там поправлять… Чтобы быть рядом, но себя не раскрыть. Я понял, что нельзя сразу кидаться…

– Молодец, – похвалил Афанасий. – И ты правильно сделал, что сперва разбудил меня и доложился, несмотря на то даже, что черт сбежал. Я должен знать, что ты сражаешься, а с амулетом ничего бы не почувствовал… Но все хорошо, что хорошо кончается. – Афанасий хлопнул себя по коленям, а потом кое-что вспомнил и полез за пазуху.

– На-ка. – Он протянул черту ярмарочного петушка на палочке.

Черт с удивлением уставился на диковинку.

– Лизни.

Чертяка аккуратно лизнул, и глаза его округлились.

– Это называется «сладость». Не пробовал прежде?

– Нет… – Черт с вожделением смотрел на петушка.

Уже довольно давно Афанасий заприметил, что чертяки без ума от сладкого, хоть и немногие из них знают об этом. Сахар был слишком дорог, но леденцом из меда и патоки иногда побаловать черта было вполне по карману.

– Жри его медленно, и во рту долго будет сладко, – посоветовал колдун, – а я спать пойду. Завтра мы с тобой, чертяка, поскачем домой. Остановимся аккурат посередине пути, снова на Валдае, заодно проверим, изменилось ли там чего.

Глава 3

Именины Афанасия

1746 год

Афанасий проснулся от приятного запаха померанцевого пирога. Улыбнулся, принюхиваясь, – Владимир, похоже, уже успел сбегать за ним к пекарю. Потом нахмурился и открыл один глаз. К какому пекарю? В этой глуши? Он окликнул черта:

– Владимир, только не говори мне, что успел слетать в Петербург. Я не разрешал тебе покидать охотничий дом без моего соизволения. И накажу, даже несмотря на то, что ты мне услужил.

– Никак нет, хозяин, – появился на пороге черт, – я его сам испек. Тут несложная и неплохая печь.

– Испек? – удивился Афанасий, садясь на кровати и потягиваясь. – Откуда знаешь, как его печь? Булочник говорил, что это огромный секрет. Ох… Только не говори мне…

– Не жрал я его, – черт едва заметно улыбнулся, – просто подсматривал. Потом тренировался. А сыр и померанцы с собой специально взял.

– Хм… это в честь чего такое рвение? – поинтересовался Афанасий.

– Так именины у вас сегодня, хозяин. – Черт с одеянием колдуна в руках подошел к кровати и опустился на колени.

– И точно… – Афанасий потрепал его по голове, – откуда знаешь?

– Так читал же ваши бумаги, там написано.

– А-а, научил на свою голову. Ладно, давай вставай.

Одевшись, Афанасий вышел на крыльцо.

– Эх, красота… – прищелкнул языком он, – солнышко светит, птички поют. А раз именины у меня, так и не пойду сегодня к вдове. Буду отдыхать, как велел его сиятельство. Седлай коня, Владимир. Поедем на Светлое, рыбки половим. Но прежде смотайся в кабак, возьми водки хорошей, пару штофов. Отдыхать, значит… а что, и отдохнем.

Отпустить его на недельку на отдых Афанасий просился давно. Но то ли забывали о нем постоянно, то ли и правда никак без него и его черта Тайной канцелярии было не обойтись. И тут внезапно третьего дня велели прийти в кабинет его сиятельства.

– Вот что, Афанасий, – услышал он, когда зашел, – тут такое дело. Ты ж давно отпуск просил. В деревню, порыбачить, а? – Его сиятельство подмигнул, и Афанасий сразу понял, что упомянутое дело – нечистое. И не ошибся.

– Ну… хотел, ваше сиятельство, – осторожно сказал он.

– Ну так вот. Как раз тебе и радость. Помнишь, два года тому назад ушел в отставку наш старший колдун Стрельников?

– Да как не помнить? – усмехнулся Афанасий. Стрельников, хоть и службу знал не придерешься, но нрав имел скверный, подчиненных ругал матерно, а то и руку поднимал. Черт при нем был – вышколенный, молчаливый и безукоризненно вежливый. Его личный черт, не казенный. А на смену Стрельникову пришел Попов, которого Афанасий самолично две недели назад поймал на крупной взятке.

– С чертом он ведь своим служил? – решил все же уточнить Афанасий.

– Да. Так вот в том и дело. Намедни явился его черт ко мне в кабинет. И передал послание:

«Помогите, ваше сиятельство, убивают меня». Я было хотел допросить его – да он внезапно исчез, как померещился. Я даже глаза протер. Съезди, Афанасий, проверь, как там старик. Заодно и отдохнешь в деревне. Места там красивые, закачаешься. Речка, озеро Светлое, вода как стекло, чистая-чистая, – граф закатил глаза, – олени, кабаны. Да даже на медведя можешь сходить, коли захочешь.

«Хорошенький отдых», – вздохнул про себя Афанасий, а вслух сказал:

– А будет ли мне рад господин Стрельников, если он еще жив? А что, если он, прости господи, и правда помер? Поэтому и черт так быстро сбежал. Господин Стрельников отца давно схоронил, а других родственников у него, насколько помню, не было. Ваш-то черт небось поблизости был? А то ведь и до беды недалеко.

– Ох ты, Господь миловал, да, за дверью. – Граф перекрестился, только сейчас поняв, какой опасности избежал. – А ты прав, Афанасий, не было детей у Стрельникова, померла его супруга бездетной. А черт-то у него сильный… – Граф снова перекрестился. А Афанасий окончательно приуныл. Ему опять выдали довольно опасное и гнилое дело.

– Но ты не волнуйся, я все придумал, – поспешил порадовать его граф, – там, недалеко, мой охотничий домик. Я же говорю, знаю эти места. Там и поживешь. А что? Чем не отдых в графском охотничьем доме, а?

– Отличный отдых, – пробурчал Афанасий, – благодарю покорно. Когда мне ехать?

– Так сегодня и поезжай, ты человек бессемейный, собираться недолго. И, знаешь ведь, место старшего колдуна свободно сейчас. Я и твои бумаги на рассмотрение отправил. Так что постарайся, постарайся.

– Сделаем, – сказал Афанасий и отправился домой. Собраться ему и правда было делом недолгим.

Добрались они с Владимиром до охотничьего дома уже впотьмах. Черт разжег камин и печь и принялся куховарить. А Афанасий огляделся и пришел к выводу, что графский дом весьма хорош, и если Стрельников не преставился, то и отдых обещал оказаться неплохим.

…Но не с везучестью Афанасия.

Когда позже вечером он направился в поместье, оказалось, что Стрельников не просто помер, а уже и погребен. Об этом ему поведала юная, лет двадцати от силы, вдова колдуна. На руках у нее попискивал новорожденный младенец. Мальчик, как сказала молодая мать.