Повелительница Рун - Торнстен Финк

– Когда закончишь оскорблять меня, скажи, что ты утаиваешь.

– Я подозревал это ещё в Хорнтале. И с каждой милей всё сильнее, – начал он. – А потом в снах ювелира я увидел это.

– Видят боги, что же? – напустилась на него Рагне, когда он умолк.

– Знаешь, как повелитель достиг бессмертия? – неожиданно спросил он.

– Предполагаю, с помощью магии. – Рагне ничего не понимала. – Что он?..

– Это магия альвов, – оборвал её альв. – Я научил его ей триста лет назад, потому что он обещал открыть мне дорогу домой. До сих пор он не сдержал своё обещание.

– И что он?..

– Это колдовство мы называем хугрмаром, кошмаром души. Мы владеем им с давних пор. В древние времена оно позволяло альвам завладеть телом человека. Так мы могли незаметно слоняться между ними, не надевая поддельной кожи. Но хугр, что на вашем языке означает душу и дух, мог находиться в чужой оболочке лишь одну ночь и один день, не дольше, иначе его собственное тело умирало.

– Я, собственно, не понимаю, что…

– Проклятье, женщина, замолчи же наконец и послушай! – зашипел на неё альв. – Сейчас ты всё узнаешь. Тёмный повелитель прознал про это колдовство и попросил меня обучить его. Я сделал это. И как же изобретателен оказался наш повелитель! Он научился пребывать в чужих телах не только несколько часов, но лет и десятков лет! Старые оболочки, которые он оставлял умирать, его не волновали. И к душам, которые он при этом подчинял себе и уничтожал, он был безразличен.

Альв замолчал, а Рагне старалась осознать услышанное.

– Это значит, его дух и душа триста лет кочуют из тела в тело? Тогда бессмертен только его дух, но не тело? – спросила Рагне.

– Хотя бы это ты поняла! Его хугр менял тело уже семь раз. Но такой способ бессмертия имеет свою цену. С каждым перемещением он становится слабее, и новое тело не способно служить ему так, как служило своему прежнему владельцу. Так, он не может произвести на свет детей, но это необходимо, ведь сказано, что лишь его собственная плоть и кровь смогут освободить его из заточения.

– Получается, выбрав этот путь, он навеки отказался от свободы?

– Не совсем, ведьма, не совсем. На слияние тела и хугра требуется время, происходит борьба, во время которой старый и новый хозяин сражаются за тело. Борьба длится всего несколько дней, но в каждом ещё остаётся немного мужской силы, позволяющей произвести потомство. Он пытался сделать это семь раз и семь раз терпел неудачу – так мы думали.

У Рагне возникло странное чувство в животе – чувство, что эта история затрагивает её саму. Но она ещё не понимала, каким образом.

Альв продолжил:

– Каждый раз, присваивая новое тело, повелитель заманивал девушек в свою постель обещаниями власти и богатства, и многие ведьмы поддавались соблазну, хотя молва о цене за неудачу быстро разнеслась по округе. Шесть раз повелитель обрывал жизнь девушек, которые не оправдали его надежд, которые его разочаровали. Минуло около восемнадцати лет с тех пор, как молодая ведьма, прекрасная, как свежее утро, приехала из чужих краёв в Долину Теней. Она стремилась к власти и влюбилась в одного молодого тёмного волшебника. К их несчастью, влюблённые привлекли внимание нашего повелителя. Он воспользовался ими, украл тело колдуна для своего хугра и присвоил себе молодую ведьму – в этот раз лишь её одну.

Альв закрыл глаза и так рассказывал дальше:

– Ведьма не покорилась. Она бежала из Чёрной Крепости и пропала. Мы искали её, ещё не зная, что она носит ребёнка. Обыскали все Земли Бурь, но она скрылась. Очевидно, она не покинула страну, как все думали, а нашла укрытие получше.

Рагне бросало то в жар, то в холод.

– Письмо! Тогда близнецы – дети этой ведьмы… и нашего повелителя? – прошептала она.

Альв медленно кивнул.

– Я снова увидел её в снах ювелира. Я видел её лицо и думал, что ошибся, поскольку считал мёртвой или пропавшей без вести. Я узнаю её черты в мальчишке, даже больше, чем в девчонке. Но главное, Рагне, в её облике я узнал и твоё лицо. Она твоя сестра, Рагне!

У Рагне перехватило дыхание.

– Это невозможно, – прошептала она. – Они утопили мою сестру – так же, как хотели утопить меня…

– Ты думала так, но сама не видела, правда?

– Нет, этого не может быть, – медленно проговорила Рагне. Но потом, когда искра надежды засияла сильнее, спросила: – Ируна, моя сестра, ещё жива? Она мать близнецов?

Альв презрительно засопел, быть может, от нетерпения.

– Если нет второй женщины с таким именем, которую свели с нашим повелителем, она их мать. Я могу подтвердить, что Ируна – имя ведьмы, которую повелитель заставил разделить с ним постель. Но жива ли она сейчас – другой вопрос.

Рагне показалось, что земля задрожала у неё под ногами. Ей пришлось ухватиться за стену.

– Как давно ты знаешь об этом? – хрипло спросила она.

Альв смущённо почесался и отвернулся.

– Уже какое-то время.

– Как давно?

– О том, что ты сестра Ируны, я знаю с тех пор, как ты впервые появилась в Долине Теней. Тёмный повелитель тоже сразу это почувствовал. Почему, ты думаешь, он сделал меня твоим спутником? Почему послал могущественного принца ночных альвов странствовать с незначительной, глупой ведьмой? Он надеялся, что ты как-нибудь отведёшь меня к своей сестре и выяснишь, родила ли она детей.

– Но… – начала Рагне. В голове роились тысячи вопросов, но она снова умолкла, не зная, с чего начать.

– Кажется, его план сработал, – сказал альв. – Но нужны ли ему дети, чтобы ускользнуть из темницы, или он изобрёл другой способ выйти на свободу? Всё указывает на то. Значит, мы можем спокойно наблюдать, как детей убьют вместе с их учителями – или всё-таки нет?

Рагне села и закрыла лицо руками. На неё нахлынуло слишком много чувств.

Немного погодя она совладала с собой. Опустила руки и поглядела альву прямо в глаза.

– Как, – спросила она, – как Ируне удалось сбежать из Чёрной Крепости? Повелитель наверняка приставил к ней охрану.

– У неё был помощник, – мрачно ответил альв.

Рагне вдруг всё поняла.

– Ты?

Цифер кивнул.

– Она обворожила и обманула меня. Пожаловалась, что не ждёт ребёнка и что умрёт, если повелитель об этом узнает. Даже показала мне лунную кровь. Из жалости я помог ей, помог бежать тайными путями – дорогами альвов. И она исчезла, отреклась от тёмного искусства, как я ей советовал, – так они не могли