Твоя далекая звезда - Галина Владимировна Бахмайер
– Даина!
В зал влетела запыхавшаяся Джелайна – в широком плаще с капюшоном и маленькой котомкой на плече. Олквин вскочил и шагнул ей навстречу. Ахнув, женщина бросилась к нему, протягивая руки. Бенвор машинально поймал ее и оторвал от пола, смеясь, как ненормальный. Шок от недавних переживаний еще не прошел.
– Я увидела конный отряд, – пискнула Джелайна в его крепких объятиях, – и сразу поняла, что это вы.
– А вы меня напугали, – бормотал Олквин, не отпуская ее. – Я думал, вы исчезли, бросили меня…
Он почувствовал на щеке что-то мокрое и удивленно отстранился. Оказалось, у женщины свалился капюшон, открыв слипшиеся ледяными сосульками волосы. Она провела по ним рукой, стряхивая тающие льдинки, и смущенно рассмеялась.
– Не представляете, как я рада вас видеть!
– Нет! – возразил Бенвор. – Это вы не представляете!
Даина подскочила к ним с полотенцем.
– Миледи, вы опять ходили с мокрой головой! – запричитала она.
– Я услышала стук копыт, – оправдывалась Джелайна. – Некогда было вытираться как следует. Хватит, Даина, я не заболею.
– Вы плавали? – изумленно спросил капитан. – Но ведь мороз!
Женщина пожала плечами.
– Река еще не замерзла. Да ладно вам! Вода теплее воздуха. Скажите лучше – вы надолго?
– Надолго! – просияв, ответил Олквин. – На целых два месяца!
– Отлично! – воскликнула она. – Тогда я оставлю вас на минутку.
Она вернула полотенце Даине и побежала наверх, стаскивая на ходу котомку и плащ. Мелькнула черная рейдерская форма. Бенвор смотрел вслед, расплываясь в безудержной улыбке.
Возвращаться в Олквинау? Да ни за что на свете!
Глава 5
Журавль в небе
За четыре месяца Джелайна сильно изменилась. Куда только подевалась хрупкая, бледная, полупрозрачная фарфоровая статуэтка? Теперь ее лицо стало обветренным из-за постоянного пребывания на холоде, руки загрубели. Потрескавшиеся губы, подсохшая царапина на скуле, некогда безупречно белоснежные, а теперь ставшие самыми обычными зубы – все это вдребезги разбило прежнюю неприступную утонченность, но удивительным образом сделало женщину живой, реальной, земной. Узкие рукава платья то и дело обрисовывали рельеф тугих мускулов на тонких руках. Сейчас, без мешковатого плаща, перемены стали гораздо заметнее. Повадки всегда готовой к прыжку и осознающей свою ловкость рыси… Бенвор исподволь наблюдал за Джелайной весь вечер, не переставая удивляться тому, как органично эти перемены вписались в смутно запомнившийся тусклый образ – проявились, словно загар наутро, и придали ему законченность. Только теперь он убедился в эффективности, казалось бы, бессмысленного наслоения навыков у TS-проекций. Стоило лишь привести слабое исходное тело в нужное состояние – и оно автоматически превращалось в боевую машину.
Олквин вспомнил про Уокера – и ужаснулся, представив себе возможности шестисотлетнего совершенства, которому даже не требовалось постоянное восстановление формы. Оставалось только надеяться, чтобы его двойник и дальше не надумал появиться в этом мире.
– Вы меня напугали, – повторил Бенвор, выкладывая на стол привезенные из Олквинау книги. – Платусс сказал, что вас здесь нет, и я решил: все, забрали домой. А вы, оказывается, тренировались.
– Что поделаешь? – хмыкнула Джелайна. – Мне топтать землю этой утопии как минимум половину тысячелетия, так что нужно быть готовой ко всему.
– Вот как, – протянул Олквин. – Что же убедило вас окончательно?
– Климат, – ответила она. – В Англии последних столетий зимы мягкие, морозов почти не бывает. А тут, насколько я успела узнать, зима всегда долгая и часто снежная. В Европе такие были именно в позднем средневековье.
– Я сожалею, – тихо произнес капитан. – Но мое предложение остается в силе.
– Да я и не волновалась, что вы можете передумать, – лукаво улыбнулась Джелайна. Бенвор недоуменно вглядывался в ее лицо, пытаясь отыскать признаки печали, неизменно охватывавшей гостью раньше.
– Похоже, вы смирились, – без удивления констатировал он.
– Выбора нет, – пожала она плечами. – Зачем лишний раз нагонять на себя депрессию? Не можешь изменить ситуацию – измени свое отношение к ней. Я собираюсь обставить по отсчету всех рейдеров. Можно будет незаметно шагать из века в век под защитой ваших потомков. Можно жить, каждые лет десять переезжая с места на место, меняя имена и стараясь не привлекать внимания. А можно позволить взять верх авантюрной жилке и стать в этом мире легендой, войти в его историю, наследить по максимуму… Что бы выбрали вы, капитан?
– Ну, тут я вам не советчик, – рассмеялся Олквин, все еще чувствуя удивительное умиротворение от того, что все складывалось именно так, как ему и хотелось. – Может, вы все-таки напутали и у нас тут не Англия?
– Все, довольно, – отрезала Джелайна. – Это у вас проблемы, а не у меня. У вас война, торговая блокада, запутанная политика и застой прогресса. Я заинтересовалась последним. Почему так вышло?
Бенвор уселся поудобнее, предвкушая новый рассказ.
– Я еще в первый день кое-что заподозрила, а потом порасспрашивала отца Паритэна и докопалась до любопытных вещей. В вашем королевстве религиозному культу отведено поистине ничтожное место…
– И из-за этого застой? – удивился Олквин.
– Дело, в общем-то, не в самой религии. В моем мире христианство впервые попало в Англию с римскими легионами. У вас существуют летописи о нашествии армии алатинов. Очевидно, это одно и то же. Завоеватели принесли сюда свою письменность, которая существует и поныне. Вы используете алатинскую систему счета.
– Да, вы говорили, неудобную, – вспомнил Бенвор. – А как у вас?
– Наша Европа давно перешла с римских цифр на арабские. Мы изучим их, если хотите, – успокоила Джелайна враз подобравшегося капитана. – Цифры пришли с континента, из далеких земель на юго-востоке. Из разных стран в Англию попали хорошая сталь, порох, стекло, специи, благовония, кофе, чай, сахар, бумага, шелк… – Женщина развела руками. – У вас ничего этого и в помине нет. У нас кое-что принесли с собой крестоносцы. А вот в вашем мире не было вооруженных походов в дальние земли под знаменами христианства. Ну, может, и были, но без вашего участия. Вы вообще никогда не воевали на чужой территории, только на своей.
Олквин заставлял себя не перебивать, надеясь, что о подробностях параллельной истории расспросит как-нибудь потом.
– Вот я и подумала, – уставившись на горящую свечу, произнесла Джелайна. – А что, если именно с той поры и пошло расхождение с нашим миром? Сильная церковь не поддерживала королевскую власть. Не было крестовых походов, Столетней войны с Францией, или Лувеньоном, как она у вас называется. Не произошло учреждения парламента и образования сильной морской державы. Вместо этого Хорверолл распался и попал в блокаду скандинавов. То есть бангийцев, – поправилась она. – Викинги завоевывали Англию и раньше, но у вас процесс что-то затянулся.
– А это могло продолжаться до двадцать первого века?
– О нет. Только если и весь остальной мир застрял так же прочно. Изоляция изоляцией, но
