И возродятся боги - Наталья Способина
Я медленно побрела к дому Граны, думая об Алваре. Мысль о том, что тот может погибнуть, не желала укладываться в голове. Это же Алвар. Его не смогла погубить даже чужая Святыня. Он же самый сильный, самый веселый. В носу защипало. У террасы я остановилась и сделала несколько глубоких вдохов, не позволяя себе расплакаться. Димка будет спрашивать о причинах. Я должна быть сильной.
«Утри слезы, краса. Путь долгий, выбор трудный», – всплыли в памяти слова Алвара, сказанные мне несколько лет назад.
– Ты только выживи, – прошептала я, наивно надеясь на то, что мои желания в этом мире порой действительно исполняются.
Здравствуй, друг мой.
Твой берег опять меня встретил ветрами и грозами.
Во взгляде, знакомом до боли, вновь чернота.
Знаешь, друг мой,
Я, верно, глупец, но я верю: за тучами небо усеяно звездами
И вера моя мне откроет в вечность врата.
Глава 14
Не знаю, кто из нас так сильно желал увидеть Алвара живым – я или Альгидрас, – но через шесть дней хванец пришел позже обычного и сдержанно произнес:
– Лодья Алвара уже видна.
Я не понимала, как он может быть таким спокойным. У меня от этой новости сердце едва не выскочило из груди. Бросившись в сад, где Димка рисовал что-то палочками на земле в компании Гриты, я радостно закричала:
– Дима, быстрее за мной! – даже не спросив, можно ли мне туда.
Формально встречать Алвара у меня не было никакого повода, однако Альгидрас не стал возражать.
На сам берег мы не пошли: остались на утесе, вглядываясь в приближавшиеся суда. На берегу гостей встречал старейшина с тремя десятками воинов.
– Это точно Алвар? – спросила я, потому что не могла не вспомнить кваров, прибывших на корабле Будимира и едва не погубивших воеводу Свири.
Альгидрас кивнул. После нашего последнего разговора он избегал встречаться со мной взглядом.
Несмотря на нашу ссору, хванец исправно выполнял данное Димке обещание, хотя я была готова к тому, что он придет пару раз и забудет. Но, видимо, я все же плохо его знала. Он приходил к сыну дважды в день – утром и перед закатом – и учил его драться на палках и метать кинжал. Вырезание фигурок из дерева Димку не вдохновило, и Альгидрас не стал настаивать.
Ребенок радовался этим визитам, меня же они угнетали. Мы больше не разговаривали. Хванец здоровался и спрашивал, все ли у нас хорошо; я неизменно отвечала, что все в полном порядке. На этом наше общение заканчивалось. Изучение кварского тоже сошло на нет. Первый урок после нашей размолвки вышел скомканным и малопродуктивным. Альгидрас смотрел куда угодно, только не на меня, а я не соображала ничего, потому что все силы уходили на то, чтобы справиться с собой. Второй урок не слишком отличался от первого, поэтому я попросила сделать перерыв, сославшись на дела. Надеялась, что несколько дней отдыха друг от друга расставят все по своим местам и я наконец перестану задыхаться от эмоций.
Приезд Алвара, которого мы все так отчаянно ждали, казалось, должен все изменить и как-то исправить то, что мы успели сломать.
Одна из лодий, чем-то похожая на свирскую, только с оскаленной пастью на носу и с собранным на мачте полосатым парусом, шла первой, ведомая мерным движением весел. На второй лодье не скалилось чудище, само судно уступало размером первому, а его наполовину скрученный парус был однотонным. Лишь по верхней части светлой ткани проходила широкая красная полоса.
Димка, даром что большую часть своей жизни прожил в приморском городе, деревянные суда видел впервые, поэтому подпрыгивал рядом со мной от восторга. Что-то мне подсказывало, что к восторгу от того, что в серых буднях появилось хоть какое-то развлечение, в его случае примешивалась еще радость от предстоящей встречи с Гритом. Он кропотливо вел учет дням и, когда закончились пять суток, отмеренных племянником старейшины на поход, измучил меня вопросами. Я и сама, признаться, волновалась, но, если честно, не за Грита. В его отсутствие атмосфера в доме стала заметно спокойнее. Гране больше не приходилось напряженно ожидать его визитов, стараться угодить. Она была молчаливой и подолгу сидела в своей комнате. Видимо, тревожилась за внука. Меня тоже волновала возможная стычка Грита с Алваром. Уж не он ли был той самой опасностью, которая грозила жизни старейшины Савойского монастыря? Я даже напрямую спросила об этом у Альгидраса, но тот ответил, что по-прежнему видит Алвара неотчетливо, поэтому не знает, что на самом деле там происходит.
И вот теперь ожиданиям пришел конец. Первой причалила лодья с полосатым парусом. Два воина на берегу подхватили сброшенные с борта веревки и накинули петли на вкопанные в землю невысокие столбы. С лодьи спустили сходни, и первым по ним сбежал Грит.
– Дядя Грит! – подпрыгнул Димка и принялся махать руками, однако мы стояли далеко, и Грит в нашу сторону не смотрел: он отдавал своим воинам команды и знаками показывал второй лодье, куда причаливать.
Наконец и со второй лодьи спустили сходни, и через несколько минут, показавшихся мне вечностью, на берег сошел Алвар. Нас он тоже не заметил, направившись прямиком к старейшине.
Я повернулась к Альгидрасу:
– А какие отношения у братьев из монастыря с местными кварами?
Тот пожал плечами.
– У него могут быть проблемы здесь?
– У Алвара? – Альгидрас наконец повернулся ко мне.
Его лицо светилось едва сдерживаемой радостью. И этой же нетерпеливой радостью фонило сейчас на меня.
– У Алвара не бывает проблем. Проблемы настигают тех, кто ему не нравится, – закончил Альгидрас и все-таки расплылся в улыбке.
Я почувствовала, что невольно улыбаюсь в ответ.
– А Алвар – это кто? – спросил Димка.
– Это во-он тот дядя, – указал Альгидрас, склонившись к сыну и беря его за плечи. – Он тебе непременно понравится.
– О да, – пробормотала я, чувствуя, как беспокойство последних дней отступает. А ведь все, что Алвар пока сделал, просто сошел на берег и поприветствовал старейшину острова.
Вслед за Алваром по сходням спустилось человек двадцать. Двое
