Дитя минувшего - Кристина Веда
И он потянул клювом за плечо рубашки. Марк пошел рядом со мной, но со стороны реки. Видимо побоялся, что я отвлекусь и вновь захочу утопиться.
Звуки шагов тонули в разряженном воздухе и клубившимся тумане.
Словно из ниоткуда перед нами выросли высокие, могучие ворота из темного дерева. Тотемы животных, что застыли на столбах у ворот, осматривали нас с интересом.
На вратах, что возвышались над нами, светились письмена. Мелкие буквы переплетались, но были резкими и острыми, точно вырезаны перочинным ножом по дереву.
– Что там написано? – хором спросили мы с Марком.
– История.
Письмена обрамляли ворота и сплетались меж собой, пропускали очередные строки, скруглялись, точно им не было конца и края.
Касим громко каркнул, выгнувшись и шаркнув по моей голове крыльями. Его крик эхом прошел по туману и врезался в закрытые ворота. Они вздрогнули. Несколько секунд ничего не происходило, а затем ворота отворились, тяжело, скобля серую, каменистую землю дном.
Повеяло холодом и смрадом. Словно тысяча мертвецов схватили меня за руки и потянули к себе. Обступили. Поманили.
– Обратного пути нет. Не показывайте слабость и проходите. Ваша божественная кровь удержит душу в теле и не выпустит на свободу в Навь.
Марк сделал шаг первым. Его фигуру обступил мрак и поглотил.
Я замялась на месте.
Страх вдруг сковал тело и колени затряслись. Я не боялась смерти, но я боялась того, кого встречу в Нави. Своего отца. Славянского Бога, выжившего после облавы.
Бросившего меня при рождении.
Вспомнит ли он меня, когда увидит? Признает или прогонит?
А если я окажусь ему не нужна?
Мысли облепили кожу, но оказалось, что это футболка прилипла к вспотевшей спине. Холодный пот выступил на лбу, а ноги почти повернули обратно.
«Я уверен, у тебя есть семья.»
Я вздрогнула, обернувшись. Мягкий, такой родной голос прозвучал сбоку, точно дедушка встал совсем близко. Словно был живым.
«Найди свою семью!»
Вокруг было пусто, но сердце болезненно заныло.
– Найду, – прошептала я и развернулась лицом ко тьме.
– Что ты сказала?
Теперь уже я не ответила Касиму и с ухающим сердцем вступила во тьму. Навий холод окутал, продул под футболку, облизал лицо холодным языком и выплюнул на ту сторону.
Свет от символов вокруг мягко растаял за спиной. Марк стоял на земле, покрытой мхом и туманным ковром.
Сбоку журчала река Смородина. Воды её были темны и непрозрачны. По ее берегам блуждали блеклые, бестелесные тени. Они шептались и тихо выли. Тусклый свет вырывался из пустых глазниц. Они искали ворота у Березовки, чтобы вернуться в мир живых, но были заключены в объятия тумана. От того их вой был натужным, скорбным.
– Идем за мной, – властно сказал Касим, но тело его застыло, словно сжавшись в ожидании неизвестного.
Он лишь вытянул острую лапку передо мной и ткнул куда-то в бок. Я пошла туда, куда указал Хранитель. Спиной ощущала, как множество взглядов уперлось в меня, изучая.
Марк оказался рядом. Такой же напряжённый. Мы встретились взглядами, и я увидела то же волнение, что и у меня.
К его руке тянулся туман, слизывая кровь и облепляя рану. Белой повязкой он обвил ладонь Марка, и мы удивленно охнули, точно случилось чудо.
– Склоните головы, – прошептал Касим, и мы послушно потупили взор.
Темная тропинка, укрытая туманом, петляла под ногами, заводила куда-то далеко. Туман вокруг таял и в конец истончился, когда мы вышли на большую поляну. Серую, лишенную красок, где только клубилась тьма.
Из земли вдруг выглянули толстые корни, простирая к нам лапы. Они торчали то тут, то там, разрывая каменную тропу.
– Что это? – спросил тихо Марк, на что Касим шикнул:
– Не тревожьте Навь, пока остаетесь живыми!
– Но эти корни…
Они вились под землей и меняли нашу тропу, перестраивали ее и словно подводили к себе. Недалеко раздался тихий гомон, точно множество голосов пели в унисон и каждую секунду к ним подключались новые. Ветер зашелестел где-то наверху, донося только звуки, но не свежий воздух.
Всё здесь было застойным, замершим и погрязшим в туманной дымке.
Касим растерянно сжал когти на лапах, по очереди, точно кот:
– Все поменялось.
– Это плохо?
Но ответ не заставил себя ждать, нам ответила сама Навь. Толстые корни наконец сошлись к центру и перед нами вдруг выросло огромное дерево, похожее на дуб. Гомон стал громче. Захлопали крылья.
Пришлось остановиться и задрать головы, чтобы осмотреться, но крона дерева тонула в белой дымке. И туман клубился у неба, извивался, скрывая что-то живое.
– Это Великое Древо миров. Корни его уходят в глубинную землю Нави, а крона тонет во мраке, – прошептал Касим и огляделся.
Я осмотрелась вместе с ним, заметив вдалеке что-то блеклое. Там туман расходился, и дорога выходила на пригорок, вела куда-то.
– Может нам нужно туда…
Мой голос потряс воздух. Я вздрогнула, проглотив вопрос на половине.
Гомон, что до этого жужжал, сорвался на крик и оглушил. Накрыл мир куполом и в нем заплясала смерть и жизнь, слилась в диком танце. Голоса переплетались, разрывали, затмевали мысли.
– АААААА…
Яростные хлопки оказались хлопаньем крыльев и у самой кроны, среди ветвей, показались птицы. Большие, размером с человека они скрывались меж листвы и белыми, человеческими глазами смотрели на меня. Пригвоздили взглядом, а я испустила крик, но тот потух в общем крике. Птицы были с человеческими головами, волосы их лежали косами на пернатых плечах, а головы венчали кокошники.
В какой-то момент стало так громко, что наступила звонкая тишина. Согнутая по полам, я различила слова. Женские голоса подхватывали друг за другом, вторя и сливаясь в единый организм:
– Две искры, что от Богов бегут…
– Во мгле судьбы узлы порвут…
– На пороге лета, в день роковой… – но голоса оборвались вместе с криками.
Тишина выбила нас толчком, и я оказалась на земле. Касим слетел с плеча и также упал к моим рукам. Его крылья закрывали маленькую голову, и я подтянула ворона ближе, сама поднявшись на локтях.
Мягкий, но властный голос, точно звон колокольчиков, рассеял тишину и страх.
– Смолкни, вещая птица Гамаюн! Наши путники не готовы внимать тебе, предсказательница!
Мужчина с длинными, белыми волосами прошел к дереву и взмахнул руками. От его энергии серебрился воздух вокруг. От его голоса смолкли птицы и вновь скрылись в кроне Векового Древа. Лишь тихий шепот покачивал ветви.
Бесплотные тени, до этого слетевшиеся как мухи, отступили от нас, точно их сдуло ветром. И теперь вой не упокоенных душ тихо раздавался за спиной.
Туман мягко заклубился
