Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос

— А ты знаешь хоть какую-то информацию об Аркасе? — спросил я. — Расскажи всё, что знаешь.

— Я знаю лишь то, что Змей — известный преступник, — ответил капитан. — Родом он отсюда, из этих мест. Его давно пытались поймать, но безуспешно. А тут он зачем-то приехал в родные края, расслабился и встретился с кем-то из давних друзей, не зная, что тот уже давно сотрудничает со службой безопасности герцога. Змея схватили в тот же вечер. Почти сразу должны были отправить к герцогу, но всё откладывали.

— А мне казалось, у барона к нему что-то личное.

Вирис неожиданно рассмеялся и сказал:

— Да, личное. Но не у старшего барона, а у Граста. Тот любит издеваться над узниками темницы, унижать их, пытать.

— Это сразу заметно. Барончик — больной на всю башку извращенец и садист.

— Есть такое, — согласился Вирис. — Граст пришёл в камеру к Змею, чтобы и над ним поиздеваться. Охрану с собой взял, но магическую защиту ставить не стал — Змей же не одарённый. Что там было в деталях, никто не знает. Но пока охрана среагировала, Змей выбил младшему Бильдорну четыре зуба и сломал нос.

Я расхохотался так, что даже не сразу смог остановиться. Смеялся громко, от души.

— Вот это достойно уважения, — выдохнул я, когда немного пришёл в себя. — Хорошо встретил любителя издеваться над беззащитными.

— Многие так считают. Граст очень хотел скрыть это, но кто-то из его охраны проболтался.

— А чем Аркас вообще промышляет? — поинтересовался я. — А то все говорят: преступник, преступник… Конкретно-то он что такого вытворил? Украл что-то? Обманул кого-то?

— Вообще-то, Змей — главарь банды, — ответил Вирис. — Банды, которая держит в страхе почти всю западную часть Гравенторна.

Он произнёс это так уверенно, что было понятно: для него Гравенторн — что-то само собой разумеющееся. Я решил не уточнять, где это и насколько далеко — лишний раз светить свою неинформированность не хотелось. Поэтому я солидно кивнул, делая вид, что прекрасно знаю, где это.

— Ладно, мне пора, — сказал Вирис, поправляя плащ. — Удачи тебе, Оливар!

— И тебе, капитан, — ответил я. — Береги себя!

Вирис поправил капюшон, вскочил в седло и размеренной рысью ускакал прочь, оставив после себя дорожную пыль и тяжёлые мысли, которые мне теперь предстояло разбирать.

Я стоял и пытался осознать, как Аркас — этот замечательный парень, рисковавший жизнью ради спасения Лиры и отдавший свою премию сиротскому приюту, держит в страхе западную часть какого-то там Гравенторна. И как-то у меня это пока в голове не очень укладывалось.

Впрочем, думать стоило не об Аркасе, а о том, что барон Бильдорн «внезапно» оказался сватом герцога.

Глава 18

Очередная тварь выбралась из рваной кромки разлома и замерла, словно прислушиваясь к этому миру. Постояв так несколько секунд, она медленно направилась в мою сторону. Шла, не спеша, целенаправленно, не отвлекаясь ни на крики, ни на удары вокруг — прямо на меня. А я стоял на платформе и готовился её встретить.

Ростом тварь была всего лишь со среднюю собаку — овчарку или ротвейлера, но весом она явно уделывала кабана. Приземистая, плотная, словно комок мышц, перетянутых оранжевой, испещрённой мелкими трещинами кожей, с мощными лапами и огромными чёрными когтями, оставляющими неглубокие борозды на, казалось бы, очень твёрдой «дороге».

По спине у чудища шёл ряд коротких костяных шипов, толстых у холки и уменьшающихся к хвосту. Сам хвост был не длинный, но мощный, толстый у основания и чуть сужающийся к концу. Таким можно легко сбить человека с ног.

Большая, треугольная голова твари казалась непропорционально крупной для такого тела, а широкая пасть была усеяна здоровенными, неровными клыками грязно-жёлтого цвета. Челюсти выглядели настолько массивными и тяжёлыми, что казалось, были способны перекусить не только руку или ногу, но и меч.

Глаза у твари были ярко-красные, довольно большие, с маленьким чёрным зрачком посередине. Взгляд цепкий, злой, без малейшего намёка на животный страх — только глухая, тупая уверенность в том, что всё перед ней либо еда, либо то, что хочет помешать эту еду съесть.

Тварь приближалась неторопливо, с глухим, жутким рычанием. Я быстро огляделся: скользнул взглядом по платформе, по краю разлома. После этой никто больше не вышел — возможно, была последней. Сбоку и сзади ко мне никто не подкрадывался, все остальные твари уже были разобраны моими товарищами по дежурству. Это радовало. Значит, я мог спокойно сосредоточиться на этой.

Монстр остановился шагах в пятнадцати от меня и прижался к платформе, будто снижая центр тяжести перед броском. Вытянул голову вперёд, поставил передние лапы шире и не мигая, уставился на меня. Шипы вдоль спины чуть встали дыбом, хвост замер, клыки обнажились полностью. В этом замирании на миг не было движения — только напряжение: плотное, вязкое, как натянутая до предела тетива.

Тварь однозначно готовилась к броску. Дыхание у неё было тяжёлое, хрипящее, с резкими рывками воздуха. Она смещала вес с лапы на лапу, будто проверяя стойкость настила и одновременно выбирая момент для броска. Мышцы под оранжевой кожей перекатывались напряжённо, хвост чуть подрагивал.

Доставать меч из ножен я не стал. Сейчас он мне был нужен разве что для уверенности, но точно не как основной инструмент. Я на это дежурство пришёл среди прочего ради того, чтобы проверить свою новую силу. Поэтому справиться надо было исключительно магией. И при моём малом опыте, я, как и на арене с барончиком, рассчитывал не столько на навыки, сколько на чистый, запредельный уровень силы.

Я лишний раз быстро проверил защиту, которую наложил на себя сразу же, как стало понятно, что твари вот-вот полезут. Крепкий, многослойный щит от физического урона — уплотнённый воздух, стянутый вокруг тела, с особым упором на ноги и корпус. Слой был собран так, чтобы распределять удар когтей и зубов по площади, гасить скорость и не дать тварям в случае чего вгрызаться глубже одежды. Для низкоуровневых монстров, не умеющих бить магией, этого более чем достаточно. Главное — пережить их зубы и когти.

Едва я закончил проверять защиту, тварь сорвалась с места. Это был резкий, пружинный рывок. Оранжевое тело скользнуло вперёд очень низко, почти касаясь грудью досок платформы. Тварь целила мне в ноги, план у