Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава
Ника скрипнул зубами.
Глава XXVII: Два Эрру: знать и помнить
Принцесса Авелилона сидела на полу в своей новой, едва заметно пахнущей краской комнате, и разбирала цветные, перевязанные лентами коробки и нарядные пакетики – подарки на вчерашнее девятнадцатилетие. Главный находился у Ники – бархатный мешочек с изумрудами от Жаклин и Натали. Будущему мужу предстояло купить квартиру на наследие Храма Луны. Аня не пыталась его уговаривать – лишь торжественно сообщила, на что пойдут подаренные при всех драгоценные камни. Нике пришлось согласиться.
Определившись с жилплощадью, необвенчанные супруги должны будут перебраться туда. Анина задача – убедить маму, что идея поселиться со своей второй половинкой хорошая.
Возможно, стоило обсудить с ней и большее – вот, например, Кристина недавно огорошила тем, что ни много ни мало ждёт ребёнка, и потому они с Артуром поженятся поскорее, а именно тринадцатого ноября, то есть через месяц. И улетят в Японию, на что уже дал согласие Кристинин отец. Там невесте предстоит выдержать ещё одну свадьбу, с Данканом в роли кавалера – этого требовала его карьера, и Артур попросил любимую не противиться. Для компенсации здесь торжество планировали отгулять максимально масштабно. И срочно – потому что жениться на явно беременной женщине положение Данкана совершенно не позволяло. Он и так негодовал из-за новых проблем, вызванных этим браком. Едва скандал с отставкой премьер-министра улёгся, и демократическая партия Японии вернула часть доверия, выводя страну из экономического кризиса после пандемии кровавой чесотки, как Артуру взбрело в голову взять в жёны украинку. Но тут свою волю бог бриттов был диктовать не властен. По поводу Кристины вопрос заведомо решён.
Принцессе Авелилона о детях в ближайшие пять сотен лет думать рано – и пока что это радовало, – но на красивую церемонию она рассчитывала. Хотелось пережить этот день. Сколь сильно ни меняйся внутренне, а свадьба – дело святое. Десятки раз в детстве Аня играла в невесту, оборачиваясь простынями и занавесками, ходила к воображаемому алтарю с охапками декоративных цветов, собранных по всей квартире, – ещё когда они с родителями и карапузом-Стасиком жили на Образцова. Аня раз за разом воплощала записанную на VHS-ную кассету свадьбу тёти Жанны с дядей Костей и, маленькая, любила взбивать пену в ванной, складывая из неё подвенечное платье. Можно стать императрицей тысячи островов, одолеть полчища демонов и умываться серной кислотой, но мечту о дне свадьбы изжить крайне проблематично. Да и к чему? Аня заслужила немного радости. И кое-какие мечты.
Впрочем, это всё-таки позже – для начала переезд.
– Мне придётся снова пожить у тебя, – вздохнул Эрру, материализовавшийся на кровати.
– Что ещё случилось?! – ахнула принцесса Авелилона, выныривая из увлекательной фантазии, наполненной пышным фатином и белым атласом.
– Я попробовал ей объяснить, – понурился принц. – Вчера.
– Ох, Лапочка! Зачем?! – всплеснула руками Аня.
– Она поймёт, если выслушает, – уверенно зачастил Эрру. – Габриэлла была переломанной, израненной женщиной. Сотни лет она бесцельно блуждала по пескам и не знала ничего вовсе – ни желаний, ни стремлений. Она была почти что зверем. Зверем среди могильных ящеров, редких призраков и безмолвного ворона. А потом ей открылся целый мир – интересный, увлекательный, разный. Она ведь и тогда ничего плохого не делала. Наоборот, старалась создать мне все условия, только и занималась, что изучала, как это сделать. – Он мрачно усмехнулся. – По-глупому, конечно, но она же вообще ничего не знала о жизни. Не знала и сейчас. А мы закинули её в какой-то непрерывный кошмар. Видения продолжали её преследовать. Ей снились ужасные сны. Эта планета сотворила что-то невообразимое. Будто она пробыла там не два года, а вечность. Из неё высосали все соки, изуродовали её душу. Лучше бы мы убили её прямо тогда.
– Мы не знали, Лапочка, – пробормотала Аня, уже в который раз за минувший месяц. Эрру брался оправдываться в каждом разговоре с принцессой Авелилона и твердил постоянно одно и то же. – Мемория рассказывала о счастье.
– Её вытащил оттуда какой-то Чёрный Человек, – сомнамбулически продолжал Эрру, пользуясь возможностью высказать речь, которую не пожелала слушать Тина. – Сначала она думала, что умирает. На смену кошмарам пришли адские физические страдания, но и видения появлялись снова и снова. Этот Чёрный Человек выходил её. Вернул способность мыслить. Жить. Он – единственное существо, какое когда-либо проявляло к ней участие. Но он исчез. Он из будущего. Его послала дочь, которую Габриэлла родит от меня. Без ребёнка не будет спасения и не будет этой встречи. А она хочет только одного – снова увидеть своего Чёрного Человека. Аля говорит, что я предал нашу любовь. Из-за того, что пожалел женщину, которую мы казнили. Из-за того, что был согласен дать ей то, что она и так взяла силой. У меня такое чувство, будто я всё разрушил. Уничтожил самое дорогое – навсегда. И это вызывает ощущение какого-то кошмарного дежавю. А мы страшно виноваты перед Габриэллой.
– Зачем ты повторяешь мне это в сотый раз? – прервала Аня. – Я-то согласна. Но на кой чёрт ты взялся грузить этим Тину? Предупреждала же. Она воспринимает всё иначе. Для неё твой поступок – предательство. И вот она наконец-то пустила тебя обратно в свой Внутренний мир, а ты не нашёл ничего умнее, чем опять поминать Габриэллу.
– Она должна понять! Иначе ничто не будет, как прежде. Это было не предательство. И никак не повлияло на моё отношение к ней.
– Не стоит этого доказывать словами, – вспыхнул Сайфакс, выглядывая из аромалампы на прикроватном столике.
– Да, Лапочка, нужно просто забыть, – согласилась Аня.
– Я подумал, что атмосфера подходящая.
– Да ты слепой! – выдохнула принцесса Авелилона. – Не заметил, что ли, как она отреагировала на новость, что мы с Никой скоро будем жить отдельно?
Эрру приподнял бровь.
– Блин. Тебе стоит выбираться из постоянных мыслей о Габриэлле и начинать следить за тем, что происходит вокруг. Она же слова не вымолвила после того, как Натали подарила мне изумруды. Замкнулась и сидела всё время в углу, бледная как смерть. И тут ты со своей валькирией. Нужно же головой думать! Мэри-Лин считает, что для Тины мой переезд – нож в спину. Типа бескомпромиссная идея отмежевания задевает её лично, будто я хочу её бросить. Прочитала мне целую лекцию по психологии. И пожалуй, права. Тина обижена. Плюс ещё и дома всё накаляется с каждым новым чеком или счётом. Она думает, что я взваливаю это всё на неё. Не больно-то честно, – добавила Аня. – И глупо. Мы с Никой – семья, от нас зависит Тинино существование. Она же не могла думать, что я буду занимать соседнюю комнату до старости? – Аня сделала паузу и сочувственно посмотрела на Эрру. – Давай я поговорю. Попробую хотя
