Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава
– Су-у-у-уффикс, – еле живая от ужаса, позвала принцесса Авелилона, – Суффикс, проснись. Суффикс!
Ифрит дрогнул, стал ярче. Аня не отрывала взгляда от сопящей громадины. Зверь сливался в единую синюю глыбу. Ковёр под ним из салатового превратился в рыжий, что-то пропитало ворс. Это оно отдаёт ржавчиной. Кровь.
– Суффикс, свет… Ты видишь это?
Ифрит лепестком пламени выглянул из аромалампы. От жара полиэтиленовая обложка на Тинином учебнике истории стала сжиматься, словно лёд таял на воде. Миазмы смертельного побоища перебил мерзкий смрад. Но Аня не обратила на это внимания. Они с Сайфаксом одновременно поняли, что за животное пробралось в спальню и, судя по всему, умирает на полу.
Конь Апокалипсиса, злобный дух, власть над которым недавно получила Анина будущая дочь, поднял веко, обнажив мутный красный белок с вертикальным, как у кошки, зрачком. Пепельный язык показался на покрытых пеной зубах оскаленной морды.
– Т-т-тина! – Аня пихнула спящую под рёбра. Та была холодной. – Тина! – уже громче, рискуя кого-нибудь разбудить, окликнула Аня.
Будущая дочь вскинула ресницы. Миг неосмысленно смотрела в потолок.
– Что за вонь? – спросила она. Закатила глаза в направлении пылающего на столике в голове Сайфакса и рукой задела ночного гостя.
Она взвизгнула, отпрянула к Ане. Потом пригляделась. Книги и тетради наконец занялись огнём. В дверь заскреблись.
– Суффикс! Сейчас же потуши! – подскочила Аня. В осветившейся пожаром комнате она увидела целое озеро тёмной крови, прибывающей из-под коня. Лишнее пламя погасло.
– Девочки! – пропищал тонкий голосок Селены. – Ваше Высочество! Ваше Величество!
Аня спрыгнула на чавкнувший ковёр и, оставляя красные следы босых ступней, открыла. Две кошки остолбенели на пороге.
Конь Апокалипсиса поднялся на плохо слушающихся ногах, заполняя четверть пространства бывшей библиотеки. Его брюхо было распорото, тошнотворное месиво внутренностей свесилось почти до пола.
– Мамочки… – прошептала Тина, зажимая рот. Только теперь Аня поняла, что на ней жокейский костюм.
– Развоплотись, – потребовал, вспыхнув ярче над горой сожжённых школьных принадлежностей, ифрит. Звякнула расколотая жаром аромалампа. – Это исцелит его.
Конь дрогнул дымкой – Тина силой мысли сняла свой наряд, возвращая пижаму. Дух растаял.
– Что тут происходит?! – ахнула Салли.
– Н-н-не знаю, – клацнула зубами Тина, выуживая из обугленных тетрадей на столе кольцо Мелочей и, остудив его в стакане с водой, убрала с ковра и дивана бурые пятна, – но нам нужно срочно сообщить всем.
Раздался шорох, за кошками возникла старуха.
– Что такое? Здесь пахнет гарью.
– Организуй совет, – велела Аня. Её пятки всё ещё оставляли кровавые отпечатки, и ворс потребовалось чистить заново.
– Соню будить? – спросила Красота.
– Мама заметит, – пробормотала Тина.
– Сто заметит? – полюбопытствовала Сонечка, высовывая хитрую мордашку из-за юбки домработницы. – Мама спить клепо.
Недовольная Тутэлла забрала их минут через семь, но пришлось долго сидеть в ожидании остальных. Пока страж Времени, ворча, приводила воинов, Аня сварила на услужливо разгоревшемся ифрите крепкий кофе. Напиток, правда, вышел не очень хорошим – его наколдовали кольцом Мелочей, потому что все запасы в волшебной корзине Ханны покрылись плесенью. Друидесса недоумённо причитала, перебирая испорченную снедь:
– Сие небывало! Ничто не может стать негодным в моих корзинах да к тому ж вне времени! Сие некая зловредная магия.
– Всё полтергейст, который завёлся в меблировке, – обронила Тутэлла, горестно озирая погибшее продовольственное добро. Она как раз вышла из золотого тумана вместе со Смертью в человеческом обличье. – Он перекладывает вещи.
– Да что ты такое глаголешь? – возмутилась друидесса. – Нет в моей обстановке никоих полтергейстов. Ох… Я… позже новую корзину очарую.
– Бантик, тут есть полтергейст? – на всякий случай спросила Алана.
– Никаких полтергейстов, – заверила зелёная русалка.
Вот воины наконец собрались. Все, кроме Эрру. По передатчику он не отозвался.
– Бантик, где принц? – досадливо спросила Тина, захлопывая зеркальце на своей руке.
– Та-а-а-а-ак, – русалка перелистала прозрачные страницы, – Он, – вдруг она резко захлопнула книгу. – Я не знаю, – изменившись в лице, закончила Бантик.
– Что значит, ты не знаешь? – испугалась Анина будущая дочь, мигом позабыв будоражащее ночное приключение. – С ним что-то случилось?!
Русалка пожала плечами.
– Спрошу у зеркала, – тут же отозвалась Натали, поднимая на колени артефакт и пробегая по нему длинными пальцами. – Не переживай зазря.
– Не обязательно, чтобы что-то случилось, – проблеяла Бантик. – Я могу просто не знать. Так ведь бывает. Может, он вернётся очень скоро.
– Но с ним нет связи по передатчику!
Бантик нервически взглянула на колдующую над клубящимся отражением Натали. А потом решительно снова раскрыла книгу.
Тина уже стояла около слепой жрицы, сжимая пальцами запястья. Поверхность подёрнулась рябью. Тина схватила Натали за плечо, подаваясь вперёд.
– Стойте! – вдруг вскрикнула Бантик. – Всё не так! – Она держала книгу двумя руками почти у глаз. – Его заставили!
Но Тина уже с искажённым лицом отшатнулась от зеркала.
Аня увидела обнажённую женскую спину, копну спутанных волос, переплетённые пальцы рук.
– Эрру… как… как… – бормотала Тина, тряся головой из стороны в сторону.
В отражении принц притянул к себе партнёршу за плечи и шепнул в её ухо: «всё».
– Ни за что не буду делать этого пото́м, – выдохнула женщина.
– Даже с Чёрным Человеком? – спросил Эрру.
– Разумеется! – Незнакомка вздрогнула. – Что за дикость!
– Всё не так, – беспомощно повторила Бантик. – Я тоже сразу невесть что подумала. Но она вынудила…
– Вынудила?! – свирепо гаркнула Тина, и от резкого поворота по её щекам побежали слёзы. – Он не выглядит вынужденным! Он… как он… пока я… долбанный мерзавец!
– Габриэлла, – внезапно произнесла Натали, на чьих коленях зеркало всё ещё отражало интимную сцену. И взмахом кольца подняла артефакт в воздух.
Все замерли от озвученного имени, и Аня, чьё сердце отбивало такой бешеный ритм, будто это она уличила возлюбленного в измене, узнала в измождённой женщине, севшей на постели, старую знакомую валькирию. Её большие глаза ввалились, бронзовая кожа стала пергаментной и плотно обтягивала череп. На тоненьких, как тростинки, руках виднелись глубокие чёрные шрамы от доберманьих когтей и клыков. Плечи ссутулились, грудь висела сморщенными мешками, и вся она была похожа на узницу Бухенвальда169.
– Тебе лучше отпустить меня домой, – помолчав, произнёс принц в отражении, поворачиваясь набок. – Обещаю вернуться. Иначе Аля скоро спохватится.
– Извини, но, мне кажется, ты успокаиваешь себя этим, – произнесла валькирия. – Глядишь, и вовсе не обратит внимания.
– Этого не может быть, – прошептала Тина.
Эрру повернулся так, чтобы любовница не видела его лица.
– Выглядит она хреновастенько, – отметила Евгения Витальевна натянутым голосом.
– Вы знакомы? – с паническими нотками спросила Бантик, лихорадочно листая книгу. – Ага, она была вашим врагом.
– И должна кайфовать на курортах Планеты Счастья! – пискнула кошка Селена.
– Нет, Габриэлла не на Планете Счастья, – читала русалка, то и дело вскидывая на Тину испуганный взгляд и оттого сбиваясь. – Около месяца назад её вытащила оттуда её дочь Новоэления.
– У Габриэллы есть дочь? – поразилась Кристина.
– Нет. – Бантик свела брови. – Пока нет. Эта дочь ещё не родилась.
– Но уже вытащила Габриэллу с Планеты Счастья? – окончательно запуталась Алана.
– Выходит, так.
