Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава
– Э… даже… прямо… – принцесса Авелилона усердно старалась всерьёз представить озвученную проблему. Гиблая затея. – Она подросток. Пока нужно будет идти в ЗАГС, пройдёт ещё минимум три года, – попыталась выкрутиться Аня.
– Но сейчас они ведь поцапались. Что ей делать сейчас?
– Я не знаю.
– Я тоже, – опустошённо выдохнула Тина.
– Может, ей обсудить тогда с отцом – и они вместе что-то придумают? Он-то не сумасшедший.
– Отец не одобрит, – обречённо проговорила будущая дочь. – Тут выхода нет, совсем-совсем. Если бы мы хотя бы не поссорились! – срывающимся шёпотом закончила она.
– Ты поругалась с Марианной?
– Нет. Я имела в виду, если бы мы с ней не поссорились с её парнем. Но он действительно стал чёрствым кретином! И ничего не слушает. Пусть очевидно, что не так ради воли отца, как ради жизни мамы и её спокойствия, Марианна обязана пожертвовать своим счастьем.
– А такое уж это счастье, когда он её не понимает и не поддерживает? Мало ли что насмотревшемуся телевизора и начитавшемуся книжек ребёнку кажется. Марианна убивается больше ради самой красоты истории, чем из-за конкретного человека. А её папа взрослый, опытный и о Марианне заботится. Иногда со стороны куда виднее. Сиюминутные порывы могут потом сломать ей же жизнь, – осторожно сказала Аня. – Вдруг она сейчас всё разрушит и будет потом жалеть? Вы об этом не думали?
– Думали. Я знаю, – выдавила Тина, – её судьба решена. Так должно быть. Но так нельзя. – Она всхлипнула, и в свете луны, струящемся из окна, несколько раздосадованная искусственностью беды Аня увидела, как по щекам будущей дочери текут слёзы. – Что ей делать? – прорыдала Тина. – Что делать?
– Эй, ты что? Прекрати! – испугалась Аня.
– Не… мо… гу… Как же быть? Как?
– Успокойся! Ну, подумай о хорошем.
– Да нет у меня ни черта хорошего! – выпалила Тина. – Если бы ты знала… слышала, что говорит Марианна. Она мой самый близкий человек из немагического мира! Как же мне ей помочь? Как? – Тина резко села и судорожно вытерла глаза. – Извини, – быстро сказала она. – Просто я столько времени погружена в это и, представив себя на месте Марианны, не нахожу вариантов. Я единственная, кому она это доверила. Понимаешь… она же даже покончить с собой не может. Ведь этим… она также… убьёт… Со… – Тина всхлипнула, – свою маму. Она обязана жить ради матери.
– Эй, не пори чушь! Что значит покончить с собой?! Ты, я смотрю, насоветуешь… А то не алё, что после смерти бывает.
– Это она так рассуждает. Извини, я тут реву… нужно выговориться.
– Конечно, – ошалело кивнула Аня. – Ничего. Мне… тоже жаль Марианну, – покривила душой она.
– Ладно, давай спать. Уже поздно. Выброси из головы. Спокойной ночи.
И Тина натянула на лицо одеяло. Аня какое-то время сидела, ошеломлённо глядя на бугорок.
Тина чересчур близко к сердцу принимает чужие проблемы. Абсолютно дурацкие горести скучающего тинейджера. И накручивает себя. Наслушалась бредовых россказней подруги и истерит за неё. Дикость какая-то. Глупость.
Принцесса Авелилона попыталась подавить нарастающее раздражение.
Тина слишком доверчивая. Но какая есть.
Как бы так поосторожнее объяснить ей?
– Жутко не иметь в жизни выбора, – пробормотала Аня, укладываясь рядом и наблюдая за крошечной тенью Суффикса, прыгающей по потолку. – Знать заранее, за кого выходить замуж. Подлинное Средневековье. – На улице усилился дождь – крупные капли забарабанили по стеклу. – Хотя ведь, в общем-то, у нас с тобой то же самое! – с улыбкой окончила она, настраивая собеседницу на позитив. – Слушай, – Аня пихнула будущую дочь в бок, – ты, безусловно, разозлишься, но, скорее всего, твоя подружка – фантазёрка, каких поискать. Некоторым людям нравится сочинять такие вот драмы и страдать. Они в них искренне верят. Погоди, не перебивай меня. Подумай. Как бы девочка из «очень обеспеченной семьи» попала в нашу захолустную школу? Если в наши дни и остались браки, заключаемые над колыбелью молодожёнов, то их жертвы учатся в дорогих частных колледжах, а то и за границей. Да и вообще… Твоя Марианна насмотрелась на Джастина с его лондонским содержанием и замашками скучающего олигарха, и немного присочинила. Просто на секунду забудь, что это рассказала тебе близкая подруга, и мысли объективно. Но не смей выгонять меня из своей комнаты: мне негде спать, – попытавшись смягчить сказанное, добавила Аня. – Давай-ка спросим у Бантик, действительно ли ситуация, про которую тебе говорит Марианна, такая безвыходная.
Повисла напряжённая пауза.
– Хочешь, я спрошу? Прямо сейчас?
– Не нужно, – наконец странным голосом произнесла Тина.
– Почему? А вдруг Бантик посоветует что-то дельное, например, если Марианна не нарочно так всё оценивает?
– Не нужно ничего спрашивать у Бантик.
– Но…
– Марианна ничего не знает об этой истории.
– Что-о-о-о?!
– Она живёт в общаге с младшим братом и не особо одарённой, но абсолютно нормальной матерью. – Будущая дочь Ани сдёрнула с лица одеяло. – А это был сюжет одной из моих самых любимых книг. Только её в этом времени ещё не написали. Я хотела предложить его для школьного спектакля. Но была не уверена, готово ли современное общество всерьёз воспринять такую историю. Это шикарная вещь, но ещё ведь не её эпоха. Ты посчитала это совершенно невозможным, хоть я и подала всё как реальность, произошедшую с моей подругой. Даже обвинила близкого мне человека во лжи. Значит, сюжет не годится.
– Ты… плакала из-за придуманной драмы?
– Оттачиваю свои актёрские способности, – лукаво пояснила Тина. – В этом ты мне не откажешь, правда? Играть в постановке я точно буду, мне это нравится. Ты же поверила, что я переживаю. Считаем, что частично эксперимент удался. А вот сценарий не подходит.
– Странные у тебя эксперименты, – выдавила принцесса Авелилона.
– Давай спать, – коротко ответила Тина.
Нет, ну надо же!
…Аня проснулась сразу от нескольких вещей, но до конца не осознала этого. Лишь упёрлась взглядом вдруг открывшихся глаз в кружочек на потолке – тень от дремлющего на фитильке свечи Суффикса.
Что-то было не так. И от этого всё тело будто сковало страхом.
Тина дышала натужно и очень шумно, булькающий и хлюпающий звук напоминал агонию чахоточника. Плюс запах. В тёмной комнате пахло старыми водопроводными трубами.
Аня, пытаясь побороть необъяснимое оцепенение, скосилась вбок. Её будущая дочь, едва видная в полумраке, казалась алебастрово-белой и неподвижной. Грудь, почему-то затянутая в чёрный жакет со странным светлым, похожим на жабо, воротом, чуть заметно поднималась, плотно сжатые губы были совсем обескровлены. Влажное, прерывистое дыхание и хрипы издавала не она.
Аня подскочила
