Короли небес - Ричард Нелл

И всё же его идеи, выходящие за рамки практичности, тогда по большей части считались безумием, ересью или ещё какой чудовищной формой подрывной деятельности. Даже сейчас, несмотря на то, что несколько его математических теорем оказались действительно полезными, большинство академиков всё ещё с опаской относятся к его заключениям. Да и я тоже, хотя, возможно, по несколько иным причинам.

О том, каким этот человек был раньше, я могу лишь догадываться. Сейчас же я говорю исключительно лишь о согбенном учёном, которого встретил в своё время в башне – о странном и одержимом мужчине огромного по любым меркам роста с острыми и яркими глазами, о которых ныне пишут все. Его тело было скрючено и страдало от воспалений, а старые раны мешали даже малейшим движениям. Но разум его был ясен. Его по-прежнему окружали слуги и ученики, послы и принцы со всей империи и со всего мира.

Я с уверенностью могу подтвердить, что Рока был еретиком. Был ли он безумцем, как утверждает большинство, я судить не берусь. И я прошу прощения, но кто может сказать, какая часть гения лежит за рамками смертного понимания, а какая слишком долго глядела в бездну?

Наши встречи были частыми, но нерегулярными. Нередко один из посланников Роки меня будил, чтобы я судорожно писал на протяжении тления нескольких палочек, а затем ещё раз утром – слишком рано как для их хозяина, так и для меня, чтобы речь могла идти хоть о какой-нибудь бодрости. Обычно я находил его в прекрасных садах, где он в упор смотрел на таблички, покрытые рисунками и каракулями – иногда наранскими символами, но столь же часто и островными буквами.

– Наконец-то, – таково было его типичное приветствие. Он переключался на бумаги, аккуратно сложенные на его бесконечных полках, но никогда не выказывал при этом ни недовольства, ни замешательства. Рока никогда ничего не искал. Казалось, он всегда точно знал, где и что находится, хотя из-за того, что его огромные руки тряслись, ему часто требовалась помощь. Я их ему приносил и читал вслух, пока он работал, чтобы он мог «убедиться, что я понимаю».

Кое-что из того, что он давал, было историей. Большая часть – распоряжениями. Полный список можно найти в архивах, но я приведу несколько примеров.

В обмен на помощь с большинством его просьб он пообещал наранскому государству уйму тайн. Он понимал, что, прося лично меня, делает меня одним из самых могущественных людей в Наране. Когда я на это ему указал, он резко развернулся и в своей обычной манере сказал:

– Да, и если разочаруешь меня, то другие, куда более опасные люди, уничтожат тебя, согласно инструкции.

Это звучит жестковато, но я не почувствовал особой угрозы в его словах. За три месяца пребывания в его компании мне постоянно напоминали, что он убивал королей, возводил великие стены и строил орудия смерти, а также что он может воскрешать мёртвых. Но я никогда ничего этого не видел своими глазами. Казалось, ему претит насилие, и, если честно, я никогда не испытывал страха за свою жизнь – разве что за душу.

Его инструкции в основном касались содержания башни, которую правильнее было бы назвать «школой и библиотекой, разместившимися в самой могущественной крепости мира».

После битвы Лжесынов 3405 года мы знаем, что у этой крепости из гранита и железа слишком высокие стены для стандартных боевых машин: они врыты в землю так глубоко, что тысяча сапёров побросали лопаты и бежали в ночи от своего обречённого хозяина. Внутри есть несколько колодцев, и кроме того вода также течёт по подземным трубам, и, хотя Рока так и не ответил, когда я поинтересовался, ведут ли туннели в крепости куда-нибудь ещё, его глаза сверкнули снисходительным удовлетворением. Я принял это за «да».

Подобная снисходительность была совершенно нормальным явлением. Среди многочисленных подарков юному императору оказался и странный металлический ящик без ключа и защёлки. Когда в академии его не удалось открыть и через посредников была направлена стыдливая просьба сказать, как это сделать, Рока лишь ответил:

– Сын неба откроет его, когда будет этого достоин.

Пока что вещь остаётся в имперской сокровищнице.

Тем не менее Роке удалось добиться от императора половины финансирования своей башни. Вторую половину, как он с удовлетворением мне напомнил, будут содержать Тонг и союзники.

– Без сомнения, вы друг друга поубиваете, – рыкнул он однажды, – но я буду очень признателен, если вам удастся продержаться хотя бы одно поколение.

Все слуги, им нанятые, официально являются подданными нескольких королей и империи, но тем не менее работают на башню. Они приезжают со всех концов света – правда, не очень понятно, как именно, – и их можно увидеть за изучением различного рода эзотерических или же практических знаний. Они управляли библиотекой, в которой царили такие строгие правила, что даже самый привередливый библиотекарь упал бы в обморок. Они занимались посетителями, которым предоставлялся доступ к книгам и разрешалось учиться так долго, как они могли себе позволить, причём за этот доступ не взималась плата – в своих распоряжениях Рока настаивал на сохранении этой практики.

– Если число посетителей слишком уж вырастет, – пожимал он плечами, – я предлагаю расширить башню. Но живые редко прислушиваются к мёртвым.

Еретик часто думал о смерти. Много раз наши встречи прерывались из-за его болезни. Он хлопал себя по животу, словно раздражённый жужжащей мухой, а затем чуть ли не падал, содрогаясь всем телом, а его бессменный телохранитель моментально оказывался рядом. Мне так и не удалось выяснить личность этого человека лет пятидесяти, хотя было ясно, что это житель Южных островов. В такие моменты он проявлял большую заботу и нежность, шепча «тебе нужно отдохнуть» так, словно говорил с норовистым животным.

Ответы часто были резкими – Лжесын называл островитянина не иначе как пиратом, нередко сопровождая обращение рядом эпитетов, – но в какие-то моменты эти ответы могли выйти очень личными, и услышать их было всё равно что вторгнуться в частную жизнь. В один из таких случаев он, содрогаясь всем телом, при помощи слуги опустился в одно из многочисленных (и, судя по всему, собственноручно сделанных) красивых кресел, и тот его успокаивал словно ребёнка:

– Отдохни. Поспишь, а завтра вернёшься к работе.

Глядя ему в глаза, шаман говорил, задыхаясь, едва ли не плача:

– Тут есть ещё, – указал он своим шишковатым пальцем на голову. – Будет потрачено впустую. Ещё немного.

– Ты сделал достаточно. Спи.

– Нет, – пробормотал он с остекленевшими глазами. – Это не моё. Надо выпустить. Существует только поступок.

Ловкий слуга успокоил Року, затем на