Короли небес - Ричард Нелл

Монах исчез, и на его месте появился проницательный моряк с хмурым выражением лица.

– Мы на островах, дикарь. Тут тысячи пиратов, не занятых ничем.

Рока почувствовал, как по давно отмершим тканям, по органу, замёрзшему за годы выученной отчуждённости, потекло тепло.

– Хорошо. Нам понадобится команда.

Арун прищурился ещё больше, но ноги сами понесли его к Роке.

– Команда станет ожидать гонорара и понятных задач. А не какого-то безумного капитана, беснующегося у штурвала. И не говори «нам».

Рока засмеялся, не обращая внимания на боль.

– Ты будешь капитаном, пират, я же – просто навигатором. И полагаю, что короли Пью и Тонга будут рады в нас вложиться, если мы сумеем их убедить.

– Не говори «мы». – Остановившись, Арун изогнул бровь. – Ты будешь подчиняться моим приказам? И ты считаешь, я в это поверю?

Рока побрёл к Ланконе, испытывая непреодолимое желание окунуть ноги в воду. В его голове начала разворачиваться настоящая карта мира, большая и сферическая, покрытая неизведанными серыми пятнами. Он решил, что будет раскрашивать их по одному ри зараз, а открытые воды являлись достойным вызовом его уму и мужеству.

– Там не будет ни королей, ни войн, пират, лишь мы, звёзды и равнодушное море. Возможно, мы найдём новый мир – или же утонем, как бессмысленные пылинки. Но, как бы то ни было, мы будем свободны.

Арун закатил глаза.

– Будет лучше, если команду наберу я.

Рока не обращал внимания на взгляды монахов и сородичей его матери, видя в их глазах страх от того, что их мир, возможно, меняется, и они ещё не знают, как именно. Он шёл дальше, представляя себе, какой корабль построит – изящнее, чем его «Королетворцы», с ещё более высокими и широкими парусами. Он отправится за пределы мира людей, но в этот раз не чтобы убежать.

Он смотрел на раскалённые воды горячих источников, из которых над прозрачной гладью туманом поднимался пар. Он представил себе Фарахи на балконе в лучах утреннего солнца, глядящего на море. Прощай, подумал он, впервые осознав, что всё и правда закончилось. Не знаю как, старый друг, но подозреваю, что ты, как всегда, победил.

– Пойдём, пират.

Пробравшись через камни, Рока сел у кромки воды. Он уставился в мутное озеро, потерявшись в его красоте и тепле, полностью отрешившись от чувств.

– Я был монахом на протяжении десятилетий, – услышал он бормотание Аруна, – моряком – пару лет. И тем не менее для тебя я всегда пират.

Бывший начальник шпионов вытащил из кармана письмо, шурша бумагой, и спрятал свободную руку в манжету. Краем глаза Рока заметил, как он достал свой старый клинок из голубой стали, и вопросительно поднял бровь, когда Арун, глубоко вздохнув, швырнул кинжал в озеро.

– Похоже, он мне не понадобится. – Снова вздохнув – на этот раз, возможно, с облегчением, он сел рядом с Рокой и тоже погрузил ноги в солёный источник. – Ладно, Дикарь. Хотя бы расскажи мне об этом проклятом корабле.

Рока рассказал, и притом подробнейшим образом.

КОНЕЦ

Эпилог

Из воспоминаний придворного учёного Вэна Чжуньшу, бывшего Первого Канцлера, бывшего распорядителя монетного двора, официального биографа Ложного сына неба

Некоторые сочли странным, что еретик-варвар пожелал, чтобы именно я написал о его смерти.

Ведь на должность меня назначил лично предыдущий император, а снял с неё позднее бывший Первый Канцлер Магда. Но правда в том, что я никогда не желал жизни при дворе, и отстранили меня по моей же просьбе. И хотя мои заметки и труды могут и должны быть изучены, я желаю сказать следующее: я не испытывал к узурпатору никакой личной неприязни, кроме той, которую предписывает честь, и это хорошо известно.

Существует распространённая легенда о смерти шамана пепла Букаяга, или Роки, как он предпочитал себя называть, которая гласит:

В последние дни его жизни к нему, истощённому болезнью, которую он назвал «ползучей опухолью», пришли представители академической элиты Нарана и учёные Нандзу. Все надеялись получить последние чертежи какого-нибудь изобретения – или услышать божественное откровение, в зависимости от того, кого вы спросите. Его сознание было довольно ясным, хоть сам он стал совершенно невыносим; как говорят, он работал над своими последними математическими расчётами со знаменитым (и, смею сказать, переоценённым) придворным учёным Чжанем Вторым. Как гласит легенда, в последние минуты жизни он слабым жестом попросил Чжаня подойти, что тот сделал с готовностью и без промедления, склонившись над ним с бумагой и пером, чтобы услышать даже самый тихий шёпот. Рока повернулся, плюнул кровью на страницу и, ухмыляясь, испустил дух.

Разумеется, всё это совершеннейшая чушь, кроме болезни – я там был, когда Рока умер, – но я довольно редко опровергаю эту легенду. Она весьма удачно отражает суть этого человека.

Однако я считаю важным задокументировать для потомков те странные дни в последние месяцы его жизни и то время, что я с ним провёл. Научные заключения и прочую документацию можно найти в официальных вложениях к записям с математическими расчётами, изобретениями, собранной лексикой, а также ко многим другим «дарам», вручённым разным лицам. Те, кто заинтересуется официальной документацией, сможет найти её в архиве Нарана, как того потребовали от сына неба, который неохотно, но всё же согласился, хотя как поступят будущие императоры, я сказать не могу.

Далее я расскажу о том времени, что провёл – по его приглашению – с Ложным сыном в месяцы, предшествовавшие его смерти в месяц Крысы, год Солнца 3425, в возрасте примерно семидесяти шести лет (или «по меньшей мере двадцати семи тысяч восьмисот пятидесяти дней от рождения», по его словам!), и, конечно же, о мнимой причине, по которой меня в первую очередь и вызвали, – ради составления завещания.

В начале того же года меня пригласили в ныне печально известную Великую Башню, расположенную на границе Тонга и Нарана, чтобы «вести записи». Рока был знаком с моими работами. Он читал биографии Ижэня Лувэя и Лиса Амита Хуана, которые он назвал, цитирую: «наименее пустопорожней и наиболее сносной дрянью из всего того, что понаписали наранские учёные».

Множество изобретений Роки уже проникло в академические круги, в том числе: особая формула для создания превосходного железного сплава; изумительные новые ткацкие станки и печи, трубы и колодцы; полная карта звёздного неба с годичной закономерностью, которая часто расходится с нашей, и много-много чего ещё. Поначалу эти вещи считались дворцовой тайной, пока мы не узнали, что он разослал копии всех своих идей вместе с чертежами изобретений почти в каждую королевскую семью, ратушу и храм в