Твоя далекая звезда - Галина Владимировна Бахмайер

– Ты не спишь? – глухо прозвучал за дверью голос Уилкаса.

– В чем дело? – откликнулся Бенвор.

Джелайна сонно завозилась на его плече и нечаянно задела повязку. Олквин невольно дернулся. Тотчас окончательно проснувшись, она поцеловала его рядом с раной, и боль сразу же ушла. Вроде бы ничего особенного, но это так походило на колдовство, что юноша не переставал удивляться.

– Не хочешь спуститься вниз? – нерешительно поинтересовался Воллан.

– Не хочу, – лениво ответил Бенвор, снова сгребая теплую любимую в объятия.

– Кто-то вчера хныкал, как ему надоели эти стены, – съехидничал Уилкас. – Сил, говорит, никаких нету… Что, уже появились, силы-то?

– Кто хныкал?! – возмутился капитан. – Да у меня строгий постельный режим! Слышал, что сказал Танбик? Лежать неделю.

Джелайна захихикала, зарывшись в одеяло.

– Ладно, – с понимающей улыбкой в голосе проворчал Уилкас. – Не хочешь – не вставай. Просто там зашел тебя проведать отец Паритэн, нехорошо выходит…

– Что же ты сразу не сказал? – разом посерьезнел Олквин. – Извинись перед ним, ладно? Я сейчас.

– Можешь не торопиться, – успокоил его Воллан. – Святой отец завел для всех прочувствованную проповедь о Царствии Божьем. Это надолго.

Бенвор продел голову в ворот рубахи и повернулся к Джелайне. Та неохотно потянулась.

– А мне обязательно спускаться? Он ведь тебя навестить пришел, а не меня.

– Он пришел ко всем нам, – отрезал Олквин. – Вставай. Поможешь мне сойти по лестнице.

Джелайна послушалась, но на лице ее осталось легко читаемое недоумение – с чего это вдруг он попросил о такой помощи ее, а не Уилкаса? Бенвор отвернулся, делая вид, что целиком поглощен одеванием. Вниз он спускался, опираясь на ее плечо, а потом обнял и не выпускал. Священник по обычаю церемонно поклонился лорду и отечески благословил его. Потом степенно сложил руки и спросил:

– Сын мой, ты пригласил меня для исповеди и причастия? Как же я рад, что мои прихожане хоть иногда вспоминают о спасении души не только перед ликом смерти, но и благополучно избежав ее.

– Обязательно, святой отец, но как-нибудь в другой раз, – отклонил его версию Олквин. – Сегодня у меня к вам особая просьба.

Отец Паритэн удивленно уставился на него. Посмотрев на Джелайну и крепче прижав ее к себе, Бенвор выпалил:

– Обвенчайте нас.

– Что?! – взвилась женщина и попыталась вырваться, но Бенвор не отпускал ее.

– Прямо сейчас, – решительно добавил он. – Здесь, в этом доме. Немедленно.

Он расслышал изумленный возглас Даины и неразборчивое восклицание Хоркана. Отец Паритэн помялся и неуверенно заметил:

– Мне кажется, леди не согласна. Прости, сын мой, но насильно не венчают.

– Святой отец, – снова обрела дар речи Джелайна, – вы не возражаете, если мы с капитаном поговорим наедине?

Священник поспешно закивал. Все присутствующие, растерянно помалкивая, потянулись на улицу – не заставлять же хворающего господина опять взбираться наверх. Бенвор чуть ослабил хватку, но не настолько, чтобы позволить Джелайне высвободиться.

– Пожалуйста, не вынуждай меня тратить последние силы, – попросил он. – Иначе я упаду прямо здесь, так и не сделав самого важного шага в жизни.

– Ты сошел с ума, – испуганно пискнула Джелайна. – Ты понимаешь, что затеял?

У Бенвора камень с души свалился. Похоже, что категорического отказа, которого он так боялся, не будет. А протесты подобного рода были им вполне ожидаемы.

– Конечно, – ответил он. – Я собираюсь жениться на любимой женщине, и как можно скорее.

Она замерла, ошеломленно глядя на него. Прозрачные глаза приобрели новый, искристый оттенок. Олквин счел это хорошим знаком.

– Мне следовало сделать это еще полгода назад, – заявил он. – Наша жизнь сейчас была бы совсем другой.

Джелайна покачала головой.

– Нет, ты, похоже, не понимаешь. Это неправильно. Опомнись! Кто ты – и кто я? Я не принадлежу этому миру. Я даже не человек, а всего лишь проекция!

– Я помню, – кивнул Бенвор. – Но это ничего не меняет. Не важно, что по законам природы ты существуешь не здесь. Для меня ты реальна как никто другой. Я хочу провести жизнь с тобой. Всю жизнь, сколько мне отпущено.

– Я не имею права… – прошептала Джелайна. – Я не могу позволить себе стать такой частью твоей жизни.

– Позволить себе стать частью?.. – удивленно повторил юноша. – Да ты и есть моя жизнь! Ты – лучшее из всего, что могло бы со мной случиться.

– Но жениться не обязательно, – пробормотала она. – Я и так всегда буду с тобой.

– Ну уж нет, – скривился Бенвор. – Чтобы Ланайон снова затеял осчастливить меня какой-нибудь герцогиней? Не пойдет. А он не успокоится, нас и так всего двое.

– Вот именно, – согласилась Джелайна. – И то – это если Ланайон до сих пор жив… и его дети тоже, – подавленно добавила она. – Иначе ты последний. Тебе нужна жена из твоего круга, живая, настоящая, чтобы рожала детей. А ты хочешь связаться с проекцией, с пустышкой! Твой род из-за меня прервется, хоть это ты понимаешь?

Бенвор нетерпеливо стиснул ее руку.

– Среди живых и настоящих тоже попадаются бесплодные. У меня достаточно бастардов, я могу признать любого из них и объявить наследником. Да хоть всех могу признать! Послать сейчас Платусса – матери сами прибегут и приведут их сюда.

– Здорово, – мрачно хмыкнула Джелайна. – Получить в придачу к мужу целый выводок чужих детишек мал мала меньше – заветная мечта любой женщины, что и говорить.

Олквина уже не держали ноги. Устало опустившись на лавку, он заставил Джелайну сесть рядом.

– Значит, ты не хочешь быть моей женой? – расстроенно спросил он.

– Я не хочу, чтобы из-за меня ты испортил себе жизнь, – тихо ответила она. – Подумай сам: ведь твою супругу полагается внести в ваше генеалогическое древо. Что ты туда добавишь? Какая-то Анерстрим, безвестная иноземка? Взялась незнамо откуда и, не старея, пережила тридцать поколений. А что на это скажет твой брат?

Бенвор тоже вспомнил старый гобелен с узорчатыми краями, сплошь покрытый именами из знатных родов, уходящих корнями в глубину веков.

– Я надеюсь, что Ланайон жив и здоров, – проговорил он. – Его имя прекрасно смотрится на главной ветви Олквинов. А мне хватит места и на боковом отростке. Мне и моей любимой иноземке, – улыбнулся он, погладив ее по щеке. – Остальные пусть думают что хотят.

– Ты можешь сильно пожалеть об этом, – предупредила Джелайна.

– Никогда, – уверенно возразил Бенвор. – Я пожалею, если позволю тебе переубедить меня.

Она помолчала, напряженно уставившись в одну точку. Олквин терпеливо ждал, наблюдая, как в искристых глазах сменяются самые разные оттенки эмоций. Оставалось лишь догадываться, какое смятение царило в душе Джелайны.

– Да уж, – наконец