Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава
– Лучше просвети Тину, у неё с этим явный перебор. Конечно, сначала мы найдём Лапочку. Бедолага, боюсь думать, зачем его могли утащить ящеры. Он такой трогательный и грустный. Переживает постоянно, что Тина где-то развлекается и забывает о нём.
– Не зря похитили, теперь дама сердца в панике.
– Мэри-Лин!
– Всё-всё. Давай вернёмся к вопросу с Евой.
После того как Лунные воины проникли в тайну семейства Алэн, Мэри-Лин устроила Ане подлинный допрос касательно её вражды с англичанкой, оказавшейся ещё и боевой соратницей. Но добавить к своей истории Аня могла только кое-какие подробности. Про уведённого парня подруга знала и раньше.
И не то чтобы Мэри-Лин перестала поддерживать Аню во внутришкольном противоборстве, но подельницей по вредительству быть категорически отказалась. И раскрывать истину жене директора строго запретила. Вместо того, она грозилась устроить с Евгенией Витальевной серьёзный разговор по душам и, вероятно, даже добилась кое-каких результатов. Во всяком случае, в присутствии Мэри-Лин англичанка теперь умеряла свой пыл. Но что тут ещё обсуждать?
– Должна отметить, что ты жестокая и слепая, – огорошила подруга.
– Я? – подскочила Аня, и её брови полезли на лоб, где надолго зафиксировались. – Я жестокая? Однако, здравствуйте.
Мэри-Лин невозмутимо отёрла влагу с бокала, наполненного белым вином. Душистая жидкость в графине прибывала, пока не коснулась ободка, и застыла.
– Вот ты мне описала сразу какую-то фурию тупоумную, – продолжила младшая леди Алэн, – и технически она под параметры подходила. А надо бы разобраться.
– В чём? Ей двадцать три года! Или двойки в журнале – это взрослое поведение? Да я могу на английском языке провести саммит НАТО!
– Дело не в языке.
– Конечно, не в нём! Дело в идиотском детском садике. Я думала, так только в подростковых сериалах бывает.
– А ты не пробовала встать на её место?
– Пробовала. Не спорю, это обидно, но я бы так себя ни за что не вела. Тем более столько времени. В конце концов, у меня есть гордость.
– Вы, безусловно, разные, – не возражала подруга. – Но я не про то. И гордости у Евы побольше твоего будет. Ты хотя бы в курсе, как туго у неё с деньгами?
– Что? – смешалась Аня.
– В вашем государстве учитель без стажа получает сущие копейки. А на ней частный дом. Да и вещи с едой в I-м измерении вот так, – Мэри-Лин схватила с тарелки ветчину и швырнула дремлющему поодаль доберману – на пустом участке мигом соткалось аппетитное вяленое мясо, – не генерируются.
– Чёрт, но при чём тут разборки в песочнице?
– При том, что молодая женщина в стеснённых обстоятельствах с о-го-го каким чувством собственного достоинства нашла кавалера, среди прочего ещё и знающего о её колдовских умениях. То есть идеальную вторую половинку. Начала строить с ним отношения. Обрела друзей и из кожи вон лезла, чтобы помочь им. Помочь девочке, попавшей в беду, которая ей никто. Рисковала жизнью. Рисковать жизнью в вашем обществе не принято. Повыветрилась эта практика. А она делала всё, для тебя в частности. Только представь, как сложно ей было согласиться лететь за границу за Никин счёт к тебе на подмогу. Опять же, без волшебного кошелька в вашем мире на самолётах не налетаешься.
– Я гляжу, вы неплохо так поговорили с Евой. Прямо закадычными подружками стали.
– Если бы стали, я бы тебе это не пересказывала, – скривилась Мэри-Лин. – Да, она стервозна. Но почему-то мне кажется, что сделалась такой и это произошло недавно. Причём вполне обоснованно – как следствие опыта. Ибо за приветливость и услужливость отблагодарила ты её знатно.
– Всё было совсем не так.
– Это с твоей точки зрения.
– То есть ты защищаешь её?
– Нужно быть снисходительной. Еве сейчас очень тяжело. Это тебе всё даётся без труда. Не только Ника. Из нас всех лишь она перебивается с хлеба на воду и украдкой наполняет холодильник из продуктовых корзин Ханны, чтобы отложить деньги на зимние сапоги. Но не смей прикалываться на эту тему! Я серьёзно. Ева тщеславна. Она ни за что не признается в бедности и не попросит помощи.
– Тебе же призналась.
– Так вышло. Это было непросто. Она одинока. Раз обжёгшись, теперь опасается вообще кому-либо открываться. Не забывай об этом, когда захочется запустить энергетическим сгустком в преподавательский стол. Она чувствует себя хозяйкой положения только в одной сфере. Позволь ей это.
Над словами Мэри-Лин Аня размышляла долго. Под таким углом она действительно ситуацию не рассматривала. Да и касательно стеснённых обстоятельств подруга, скорее всего, права. Аня вспомнила обветшалый дом, простецкие угощения, которые раньше сопутствовали тренировкам, когда они проходили ещё в переоборудованной летней кухоньке соратницы, тогда радушной и гостеприимной; и даже изящное, но очень тоненькое зимнее пальтишко. Ева в нём не мёрзла – Аня отмечала вечные чёрные ногти учительницы в холодную пору. Неужто это не дань стилю, а суровая необходимость? Как… грустно. И в то же время мысли об этом причиняли дискомфорт. Аня, вольготно устроенная на иждивении родителей, не задумывалась о подобном никогда. Жалость она никак не рассчитывала испытывать к Евгении Витальевне. А вся история с Никой с нового ракурса её только усиливала.
Ровно до седьмого по счёту урока в четверг.
Живая Ева, а не та горемыка, сотканная Мэри-Лин и начавшая оккупацию Аниного сознания, вовсе не казалась жертвой чего-либо. Ехидная красотка в наряде по последней моде, маэстро интриг. Она ловко и быстро развеяла сомнения принцессы Авелилона и вернулась в топ-10 отталкивающих субъектов бытия.
Аня терзалась заковыристым тестом по английскому. Разобраться в нём без Кристины, которая в школу сегодня не явилась, оказалось проблематично и при идеальном знании языка. Очередной пенальти от затравленной и несчастной, уставшей от несправедливости и подлости Евы! Точно ведь составляла задания исключительно для Ани Сухановой. Как ещё объяснить мудрёность вопросов, будто нарочно выстроенных так, чтобы привилегии Языковых конфет почти не помогали? Это же сколько времени нужно было над ними просидеть, просто чтобы в итоге поставить двойку? Всё, что выведала Мэри-Лин, безусловно, печально, но, право, происходящее в школе переходит все границы.
А даже пожаловаться некому. Мэри-Лин с матерью таки улетели в Рим, а Кристина, видимо, заболела, хотя это ей и не свойственно. Уж скорее встала бы на полчаса раньше да наведалась с Тутэллой к Ханне, но на уроки пришла бы. С ней там хоть ничего не приключилось?
Завибрировал телефон. Аня осторожно разблокировала его под партой, боковым зрением следя за злокозненным педагогом. Та всё же заметила манёвр.
– Суханова, сдавай работу, – елейным тоном произнесла учительница, – я вижу, что ты списываешь.
Что, чёрт побери, тут можно списать через интернет при таком построении вопросов?!
Аня свирепо сорвалась с места и пересекла класс, шлёпнув на стол перед Евгенией Витальевной поверх наполовину исписанного тетрадного листка гаджет с открытым письмом в социальной сети, только что
