Телохранитель(ница) Его Светлейшества - Татьяна Рябинина
Далее Мессим-Тарион рассказывал, как его привезли во дворец в качестве слуги для девицы, которая не только выдавала себя за мужчину, но и в корыстных целях обманывала Его Светлейшество, утверждая, что она и есть Тарион Ферро. Об этом девица рассказала Мессиму сама. И пригрозила смертью, если тот попытается раскрыть правду.
Прочитав все это, Джилиан сначала рассмеялся. Но тут же призадумался. Не зря же поведение Полины казалось ему странным — уж больно оно отличалось от манер Тариона. И вряд ли это можно было объяснить потерей памяти.
Вернувшись в свой кабинет, он приказал найти и привести к нему Мессима.
— Чем ты можешь это доказать? — спросил он немого и положил перед ним грифельную доску. — Что ты — Тарион?
Тот подумал, ухмыльнулся и написал на доске: «Зеленая краска для Химены. Это сделал ты, Джил».
Джилиана бросило в жар. Никто, кроме Тариона, не знал об этом. Им было по десять, когда он подложил на стул экономики игеры Химены бычий пузырь с зеленой краской. Та села, раздавила его и испачкала платье.
Но, с другой стороны, и о юбках фрейлин тоже никто не знал.
— Свободен!
Отпустив Мессима, Джилиан приказал вызвать Маргуля. Когда тот вошел в кабинет, он без лишних слов сунул ему в руку донос.
— Что скажете на это, Маргуль?
Мерзкий щенок краснел, бледнел, юлил и наконец свалил все на девицу Агару. Мол, это было единственное подходящее тело, и он все сделал по правилам. И понятия не имел, что в этом теле душа не Тариона. Потому что энергии… ну да, перемешались. Но она сама подтвердила: мол, да, я Тарион Ферро. Откуда ему было знать, что это неправда.
— И вы не вызывали его духа?
— Вызывал, — сознался некромант. — Она сказала, что память тела мешает ее… то есть его памяти. И попросил… попросила вызвать дух, чтобы тот подсказал что-то подтверждающее. Для вас. Но я клянусь, что ничего не знал. Что она не игер Тарион.
Все это вроде бы подтверждало изложенное в доносе. И хотя Джилиан подозревал, что Маргуль все-таки врет, доказать этого не мог. Поэтому просто отправил его в Муфлану — некромантом при наместнике. С глаз долой. А Мессима сделал своим камердинером. Чтобы, наоборот, был на глазах.
Но, кажется, переоценил себя и свое терпение. Новый Тарион в обличье косматого немого мужика, да еще ведущего себя так нагло, был ему крайне неприятен. А если к тому же вспомнить его предательство…
— Ну вот что, Тар, с меня хватит. Некромант оживил тебя по моему распоряжению, хотя мне не следовало отдавать такой приказ. Поскольку тело было слишком сильно повреждено, душа должна была вернуться в тело той девушки. Как я понял, единственное подходящее. Но что-то пошло не так. Вместо твоей души в тело вернулась ее душа.
Тарион замычал, схватился доску и написал: «Нет, это не ее душа».
— Ну хватит! — разозлился Джилиан. — Мне плевать, чья она. Я совершил ошибку, придется ее исправить.
Мессим посмотрел на него с испугом, и он поморщился.
— Я не собираюсь тебя убивать. Но тебе придется уехать. Из дворца, из города. Куда-нибудь подальше. Отправляйся к Эбберу, получи расчет. Потом пойдешь к казначею с этой запиской. — Джилиан написал на листке несколько строк и отдал его Мессиму. — Хватит, чтобы купить домик где-нибудь в провинции. Сообщишь письмом, куда присылать ежемесячное содержание.
Тот хотел что-то написать на доске, но махнул рукой и вышел. А Джилиан снова подошел к окну и уставился на струи дождя.
Легче не стало. Скорее, даже наоборот.
Глава 56
Год? Всего год? Серьезно?
Интересно, а Маргуль знал? Некромант-недоучка вполне мог пропустить этот важный нюанс мимо ушей или просто забыть о нем. А мог утаить умышленно.
Полина охотно предположила бы, что Тиккер блефует, вынуждая ее сказать правду. Вот только зачем? Чтобы раскрыть преступление Маргуля? Не похоже.
— А можно задать вам личный вопрос, игер Тиккер? — спросила она, оттягивая время. — Конечно, вы можете не отвечать, но… Почему вы не женитесь на матери Маргуля?
Маг посмотрел на нее ошарашенно, явно недоумевая, какое отношение его личная жизнь имеет к обсуждаемой теме.
— Как Архимаг я не могу жениться на женщине, которая находится у меня в подчинении. Только и всего.
— Маргуль. Он ведь фактически ваш пасынок, и…
— Он мой сын, игера Полина. Не думаю, что вам интересны подробности.
Что-то подобное она и предполагала. Но подробности ей и правда были не особо интересны. Другое дело — последствия.
— Возможно, вы сочтете меня безнравственной особой. — Полина обвела ногтем завиток сучка на столешнице. — Но будь он моим сыном, я бы притворилась, что ни о чем не догадываюсь. Ведь если подтвердится, что Маргуль оживлял умерших, вам придется лишить его права заниматься магией и выслать из страны. Правда?
— Игремон отправил его в Муфлану. В распоряжение наместника. Не думаю, что там много работы для некроманта. Дело не столько в нем, сколько в вас. Если вы думаете, что я веду какую-то игру, то это не так. Мне кажется, вы не слишком удивились и испугались, когда я сказал, что воскрешенные мертвецы живут не больше года. Или уже знали?
— Нет, — покачала головой Полина. — Не знала. И удивилась. Но… как бы вам объяснить? Когда один раз умрешь, второй — это уже не слишком страшно. Давайте поговорим начистоту, игер Тиккер. Вы мне симпатичны. И я не хотела выдавать Маргуля именно по этой причине. Потому что проблемы были бы в первую очередь у вас. Хотя это не ваша вина и даже не его. Игремон приказал — как он мог отказаться?
— Он мог и должен был рассказать обо всем мне, — возразил Тиккер. — Но сейчас это уже неважно.
— Согласна. Так что за редкие исключения, о которых вы упомянули?
— Понимаете, игера Полина… — Маг задумчиво потер подбородок. — Едва душа покидает тело, оно тут же начинает разлагаться. Именно поэтому вернуть ее можно только в свежеумершее, да и то не во всякое. После воскрешения этот процесс замедляется, но не прекращается. Особенно если человек скончался от болезни или от яда. Кто-то умирает снова уже через месяц или два, кто-то дотягивает до года. Исключения? Несколько
