Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт

— Ну, во-первых, ты купишь мне эту проклятую пифийскую лиру, Дин.

Я на мгновение замолчал, озадаченный.

— О. Вторую. Потому что вы хотите…

— Исполнять свои дуэты, да. Мне просто необходимо найти что-то интересное, на чем можно сосредоточиться! Обычно я бы позволила своему разуму погрузиться во всевозможные книги и исследования, но я чувствую, что для этого дела мне нужно держать свои способности в тонусе. Достань мне мою чертову лиру, Дин, или, клянусь задницей императора, с каждым твоим докладом мое настроение будет становиться все мрачнее и мрачнее!

Я кивнул. Каким бы странным это ни казалось, это было лучше, чем ее просьба купить запрещенные психоделические вещества: гораздо более распространенная просьба.

— Вы получите ее завтра, мэм.

— Хорошо! Далее… Я вижу четыре направления для атаки на это дело. — Она подняла вверх четыре узловатых пальца. — Сначала — сейф. Не казначейский, а апотов.

— Вам интересно, как самозванец получил к нему доступ? — спросил я. — Кардас даже предположил, что у этого человека магическая кро…

— Нет! — выплюнула она. — Разве ты не видишь? Оставив голову в этом проклятом ящике, этот парень рассказал нам о себе две очень важные вещи!

Я помолчал, и постепенно все разрозненные фрагменты встали на свои места.

— А-а. Он намеренно оставил голову с полосатым зубом, — сказал я. — Знак, о котором мог знать только апот.

— Вот именно, — сказала она, — и эта голова была сохранена с искусством, хорошо известным апотам! И вот еще одна важная информация — Мало рассказала тебе, как люди получают доступ к этим сейфам! Он получил ее. Неужели ты не видишь очевидного ответа на этот вопрос, Дин?

По моей коже пробежал холодок.

— Значит, он апот, — тихо сказал я. — И он один из тех, кому когда-то был предоставлен доступ к этому самому ящику.

— Вот именно! Это объясняет многое, в том числе и его умение маскироваться — ведь кто лучше апота умеет придавать форму телу? Ведь с помощью этого искусства он мог придать себе небольшую толщину лица или пучок волос, если это было необходимо.

— И его способность пройти казначейские тесты…

— Я полагаю, наличие большого количества крови Суджедо помогло пройти их! — сказала она. — Но я все еще не совсем уверена, как он справился с этим… Существуют методы передачи крови от одного человека к другому, но ни один из них не является быстрым и, конечно, простым. Поэтому я сосредоточусь на его манипуляциях с ящиком апотов, а не с Казначейством.

— Итак… вы думаете, что апоты могут просто взять список всех тех офицеров, которые имели доступ к этому конкретному сейфу, — сказал я, — и одно из имен должно быть нашим самозванцем?

— Может быть, да, а может, и нет, — сказала Ана. — И опять же этот ублюдок умен. Что приводит меня в бешенство. — Она снова принялась расхаживать по комнате. — Хм… Мне кажется, маловероятно, что он все еще на службе. Таким образом, мне понадобится список всех офицеров, которым когда-либо был предоставлен доступ к этому сейфу. Мне все равно, дюжины это или сотни, нам нужно проверить их всех.

В моем сознании сгустилась черная туча. Ана ничего так не любила, как списки и записи, но иялеты Империи всегда были известны своей неохотой отдавать что-то важное. Обычно мне приходилось оставлять Ану в комнате с кем-нибудь из старших офицеров и позволять ей запугивать их до полусмерти, чтобы получить то, что нам было нужно.

— Думаете, апоты дадут нам это, мэм? — спросил я.

— Я еще не закончила! — отрезала она. — Я хочу перейти к нашему второму фронту атаки, прежде чем мы это обсудим. И этот, Дин, немного сложнее… — Она взяла единственный, зловещий аккорд на своей лире. — Потому что я хочу узнать обо всех кражах реагентов, которые произошли в Ярроу за последние два года.

— Вы хотите что?

— Это довольно просто. Мне нужен список всех до единого реагентов, всех прививок, всех прекурсоров, всего, что было украдено из этого забытого богами портового города за последние двадцать четыре месяца! И я также хочу знать, когда и откуда они были украдены!

— Но… но, мэм, — запротестовал я. — Контрабанда здесь цветет и пахнет. Я не могу себе представить, насколько длинным может быть такой список…

— И все же нам придется покопаться в нем! — отрезала она. — Как ты думаешь, это первое ограбление нашего самозванца? Его первое убийство? Помни, Дин, мы поняли, что произошло, только из-за какой-то гребаной черепахи, которая наелась до отвала и случайно оставила в воде объедки! Без этих кусочков мяса мы бы ничего об этом не узнали! И теперь мы знаем, что самозванец, возможно, ответственен за одно из первых убийств, связанных с контрабандой, совершенных много лет назад. Вполне возможно, что он совершил еще дюжину подобных преступлений, не оставив после себя никаких улик! Итак. Нам нужен этот список, каким бы объемным он ни был, и я посмотрю, какие закономерности можно угадать в его внутренностях.

— А пропавшие реагенты, мэм? Лечебные прививки, которые он украл?

— Прививки! Ха! — Она сделала неприличный жест рукой. — Лечебные прививки? Несусветная хрень!

— Я так понимаю, вы тоже не верите, что они были в том ящике?

— Ни в коем случае, — сказала она. — Респираторные заболевания? Полная чушь. Сама идея абсурдна. И ты сказал мне, что Грелину необычайно хотелось открыть этот ящик, хотя ты и запретил ему это делать! Естественно, это наводит на мысль, что в том ящике могло быть что-то, что он не хотел показывать никому из вас.

— Да. Итак. Как вы думаете, что на самом деле украл убийца?

— О, я понятия не имею. Что-то очень, очень ценное, несомненно. Я намерена выяснить, что именно.

— Что такого могли сделать апоты, что заставило их рискнуть солгать Юдексу?

— Что-то ужасно опасное и секретное. Это уж точно. — Она помолчала. — Расскажи мне… когда ты впервые встретился с ним, этот иммунис Грелин показался тебе нервным, да? Казалось, он сразу понял, что дела пошли не так?

— Да, мэм. Что-то было в том, как он смотрел на меня. Пытаясь понять, как много я знаю. А потом, в хранилище, он был подавлен.

— Как будто причиненный ему вред был настолько велик, — тихо сказала она, — что он не мог поверить, что это произошло… Интересно. И постукивание. Он продолжал постукивать на протяжении всего разговора?

— Да.

— Очень громко?

— Да. По пряжке его ремня.

— Тремя пальцами?

— Да, мэм.

Она прошептала: «Постукивание. Постукивание… — и закрыла глаза. — Ты запечатлел это