Дремир. Беспечные. Том 3 - Ник Вернер

— Зачем ты это сделал? — грозно спросил Любомир. — На кого ты оставишь своих детей, если то дерево зачахнет⁈

«Он всё знает…» — мысленно вздохнул Орэн, но тут же взял себя в руки и ушёл в активное наступление, применяя на ходу своё любимое правило: «Чего сделано — не воротишь, а значит, надо извлечь наибольшую выгоду!»

— На правом берегу дети общие, — серьёзно ответил он. — Уверен, о них позаботятся и без меня, если ваши Устои не пустой звук, и всё, что мне здесь рассказывали — не сказки для детей.

— Детям нужен отец, — вздохнул Любомир. — Свой, родной. Или дед хотя бы.

— Тогда будьте моим детям дедом! — приказал Орэн.

Любомир удивлённо поднял бровь:

— Ты смеешь мне приказывать?

— Смею, — не отступился Орэн. — Ваш Священный Лес приказал мне позаботиться о его детях. Я считаю это равноценным обменом, если вы позаботитесь о моих.

— Наглец, — усмехнулся Любомир. — Дедом мне им быть не выйдет, уж извини, внучок, а вот прадедом — вполне.

— Какой я вам «внучок»? — возмутился Орэн.

— Как какой? — удивился Любомир. — Почти прямой. Я ведь из Рода Дэльвена, да и именем тебя нарекал. Просто так, что ли, по-твоему?

Орэн вздохнул:

— Ладно, я пойду.

Он развернулся к двери и тут же вышел на улицу. К его удивлению, его никто не остановил, и он поспешил удалиться, пока Любомир не передумал: ни его не наказывать, ни прадедом становиться.

«На кой мне дед сдался? — думал он, идя по улице в сторону дома. — До сих пор как-то и сам справлялся. А вот от бабушки бы не отказался — детям сказки рассказывать. Только где её взять-то? Надо будет у Любомира потом спросить, умеет ли он сказки рассказывать. Тьфу ты! Марк был прав, в этом Дремире свихнуться можно… Привяжут к себе и не отпустят».

«Уже привязали», — напомнил ему его внутренний голос.

«То да… — ответил он сам себе. — Ну и ладно… В крепких объятьях быть приятно… И не одиноко…»

Орэн вспомнил своё детство, когда он так отчаянно искал, к кому бы просто прижаться, дотронуться, почувствовать тепло другого человека, но его всегда отталкивали. Кому был нужен грязный оборванец? Так и жил он, замерзая от холода и одиночества, пока не научился сам «прижимать» к себе других.

«Надо будет попросить Марка научить меня тоже „купол“ ставить, если это возможно, чтобы продолжать прятать Роса от всяких невзгод, даже когда он уйдет. А то, что он скоро уйдет, я даже не сомневаюсь. Больше его тут ничего не держит. А мне сдохнуть за компанию с Росом раньше времени совсем не хочется. Сколько бы я ни хорохорился перед другими, себе не соврешь. Что бы ни говорила мама, но мне до жути страшно теперь, когда я знаю, что моя жизнь не полностью в моих руках…»

Орэн остановился посреди улицы, развернулся и пошёл в противоположную сторону.

«Что-то я захандрил, как и Марк тогда. Может, мне тоже подзарядиться не помешает?» — решил он и направился к Священному Лесу.

Он вышел на окраину Яренки и подошёл к первому более-менее толстому дереву. Оперся на него спиной, закрыл глаза и чуть не заорал от неожиданности — разрывающего голову на части многоголосого хора.

«Благодарю!» — наперебой шептали, говорили, орали, смеялись, шелестели… Деревья!

Орэн отшагнул от дерева и схватился за голову, пытаясь прийти в себя, но в голове до сих пор разносилось эхо их голосов. Немного придя в себя, он развернулся к дереву и заговорил:

— Так, давайте по одному. Начнём с тебя. Что ты хочешь мне сказать?

Он приложил ладонь к стволу и закрыл глаза — мгновенно очутился на освещенной солнцем зеленой лесной поляне, а перед ним возникла обнаженная девушка с длинным вьющимися золотистыми волосами с вплетенными в них зелёными листочками. Она стояла и его задумчиво разглядывала.

— А у тебя глаза цвета леса, — вдруг сказала она. — Не зря Жрецом Леса стал.

— Я? — удивился Орэн. — Это друидом, что ли?

— Ну не я же, — звонко рассмеялась она.

— А ты кто вообще? — решил уточнить Орэн, не совсем понимая: это ему просто девушки мерещатся или она всё же как-то с лесом связана.

— Сестрица Берёзка, — улыбнулась девушка.

— И что же ты мне хотела сказать, сестрица Берёзка? — с интересом спросил Орэн.

— Обнимешь меня? — попросила она и, подойдя поближе, прижалась к его груди.

Орэн мысленно вздохнул и, думая, как бы вежливо отмазаться от посягательств дерева, вспомнил слова сказки, что как-то рассказывала ему Марена.

Он бережно отстранил от себя Берёзку и, глядя в её ярко-зелёные нечеловеческие глаза, заговорил:

— Ты прекрасна, спору нет, но на свете всех милее, всех душевней и добрее для меня Марена — жена моя. Так что давай ближе к делу.

Березка его обиженно оттолкнула, а потом засмеялась и закружилась по поляне, раскинув руки в стороны и на ходу наряжаясь в длинное белое платье с серыми шрихами.

— Девчонки! — приговаривала она. — Он непробиваем! Не зря дед его выбрал нашим связным!

Тут же вся поляна залилась звонким многоголосым смехом, но к облегчению Орэна, другие «девчонки» на ней не появились.

Тут Берёзка хлопнула в ладоши. Смех тут же прекратился. Она грациозно подошла к Орэну и учтиво поклонилась:

— Мы хотим тебе передать, что очень благодарны тебе за то, что связал свою жизнь с нами. Мы позаботимся о нашем младшем братце в сгоревшем лесу, не переживай. Стихии его не тронут, и сам по себе он не зачахнет. Да и тело вы ему дали прочнее, чем у всех нас вместе взятых, так что простой смертный его не сломает. Ведь он родился из ветви самого Древа Мира. Если честно, мы больше беспокоимся о твоей жизни, а не его. Береги себя, чтобы он жил. Считай его своим сыном, если уж тебе так ближе к сердцу будет. Заботься, как о сыне, воспитывай, как сына. Он там один сейчас. Не оставляй его надолго без внимания, пока у него братья и сёстры не появятся рядом.

— Понял, — серьёзно ответил Орэн. — Но я не знаю, как ему дать братьев и сестер. У меня больше