Восстание безумных богов. Магия крови - Ник Перумов
Ангелика ударила – руками, не магией, дадао до поры оставался в ножнах, чтобы ненароком не выдать свою хозяйку. Не ожидавшая нападения богиня покачнулась, опасно наклонилась над ловушкой…
…И темный посох, описав дугу, ударил острым концом прямо в разверстый зев воронки.
Что за чары в последний миг сплела безумная богиня, Клара так и не поняла, но вложила она в них многое. Сила ударила из ловушки фонтаном, точно вода из напруженной родниковой жилы, Клару опрокинуло и едва не унесло в Великое Ничто, она в последний момент успела зацепиться за остатки стены; спину засыпало каменной крошкой, рядом катились камни, гравий больно хлестал по пальцам, по затылку. Завывание и свист вырвавшейся на волю магии смешивались с жутким, поистине безумным хохотом Каи. Что сталось с Ангеликой – неведомо…
Сила вокруг бушевала и выла, и выбраться Кларе удалось лишь тогда, когда буря немного утихла; но, лишь подняв голову, она поняла, отчего она бушует так долго.
Безумная Кая и Ангелика бились, отступая от руин башни по единственной уцелевшей тропе; от руин, правда, мало что осталось: на месте ловушки зияла дыра в Ничто, обломки покрупнее обратились в подобие дрейфующих в пространстве крохотных островков, на одном из них стояла и сама Клара.
Как видно, от заклятия пострадали лишь руины – обе противницы, находившиеся в эпицентре, остались невредимы, но заметно было, как они обе вымотались: Кая отступала, пошатываясь, Ангелика напирала, но напор этот казался последним отчаянным рывком.
Ангелика сама атаковала как безумная: в согбенную фигуру Каи летели банальные огнешары (благо силы вокруг текло предостаточно), летели ловчие чары, напоминающие светящиеся ожившие арканы, рои жестоко жалящих пчел и мерцающие паучьи сети; между ними вклинивались чары посложнее – те, что складываются одною мыслью, те, что невидимы глазу, но способны затуманить голову, лишить легкие воздуха или высосать вмиг из тела всю воду. Темный посох с кричащим черепом вертелся, едва успевая отражать одну атаку за другой: Ангелика брала быстротой и искусством, не позволяя более сильной противнице самой перейти в наступление.
От беспрерывно сменяющихся чар сила никак не могла успокоиться, вокруг чародеек возник красноватый ореол, подсвеченный еще и отблеском догорающего мира. Они сами словно были теперь объяты пламенем.
Однако долго так продолжаться не могло.
Клара, недолго думая, принялась торить тропу прямо в Великом Ничто, у себя под ногами; у нее получалось, но медленно, слишком медленно! Ангелика тем временем начала уставать, чары ее утратили напор, еще немного – и вот уже теперь она отбивается, атака ее выдохлась; вот болезненно вскрикивает, потому что огнешар взорвался прямо у нее перед носом; вот делает шаг назад по тропе…
Клара отвлеклась от тропы – и аж вздрогнула: Ангелика, как видно поджидая богиню в руинах, сняла даже отпорный щит, она сражалась теперь, уповая лишь на собственную реакцию и мастерство.
Непозволительный риск! Ух, видел бы это мессир, да что там – хоть Роб Кламон!..
– Dumme! – выругалась Клара; ей осталось достроить едва ли пару саженей тропы – а времени уже не было. Недолго думая, она взяла короткий разбег и прыгнула – прямо над провалом Ничто, туда, где сражающиеся медленно отступали обратно к тускнеющему миру.
Остатки дружины, похоже, благоразумно держались поодаль, Клара не видела их: вмешиваться в поединок сильных магов обычным воинам нет смысла, если, конечно, им жизнь еще дорога.
Клара допрыгнула, но на самый край, и ей едва удалось удержать равновесие. Выпрямившись, она увидела, как Ангелика, оскалившись, прыгнула вперед – в боевом безумном рывке, выставив сверкающий золотыми знаками-жуками дадао словно самый обычный меч.
Широкий его клинок столкнулся с поднятым в защите темным посохом, взлетели белесые искры, сила кругом застонала и вспыхнула ярче. Согбенная фигура в полтора человеческих роста качнулась под напором боевой чародейки Долины, казалось, еще миг – и Ангелике удастся столкнуть ее с тропы.
Клара бросилась к ним, скорее, скорее!
Но тут из-под грязной хламиды Каи вынырнула еще одна рука, сухая, как у скелета, увенчанная длиннющим костяным лезвием.
И оно легко вошло Ангелике под грудину.
Боевая чародейка даже не вскрикнула, но дадао выпал из враз ослабевших пальцев, полетел, кувыркаясь, в Великое Ничто, а сама она повисла, вцепившись из последних сил в темный посох.
Кровь бросилась Кларе в голову. Она рванулась – шпага вскинута, рубины в рукояти пылают, точно капли крови, кончик клинка окутан белым пламенем; убить, убить, уничтожить врага, отомстить!..
Но темный посох, оттолкнув Ангелику, мгновенно оказался перед Кларой – рука у богини вывернулась в суставе и легко закинула его за спину, сама же она даже не сдвинулась с места.
– Х-ха! – Узкий клинок рубанул темное древко, Клара вложила в удар всю силу, всю кипевшую в ней ненависть.
Вспышка, от посоха полетели щепки, но он выдержал; а вот рубины в рукояти шпаги угасли, враз помутнев, сила истекла из клинка, поглощенная посохом.
Круглая голова в венчике редких седых волос повернулась, как у совы, за спину. Бледные губы разошлись, открывая желтые кривые зубы.
– Я сожру ваши души, – просипела богиня. – Выпью кровь, с-сладкую…
За ее спиной бесшумно возникла Райна.
Взмах изукрашенной рунами секиры – и круглая голова, вертясь, полетела с плеч. Из разруба плеснуло чем-то темным, густым, тощее тело, сложившись, осело на тропу бесформенной кучей.
Райна нагнулась над ним, не сумев сдержать брезгливого выражения. Вытерла лезвие о хламиду и отшатнулась: от тела поднимался призрачный едкий парок.
Клара кинулась к лежавшей ничком Ангелике. Перевернула, готовя чары, что способны остановить кровь, задержать жизнь в израненном теле до прихода настоящей помощи, и…
И тут же рассеяла их.
Поздно, слишком поздно.
– Легок пусть будет к Валгалле твой путь,
У Отца Дружин высоки чертоги,
Пенится мед в приветственной чаше.
Примут тебя в свой круг герои,
Рог поднесут и сестрой назовут,
– нараспев проговорила валькирия.
Клара Хюммель молчала. Чародеи Гильдии погибали не так уж и редко, каждый из них понимал и принимал этот риск,
