Взрывные дела Твайлы и Фрэнка - Меган Баннен

– Нет! Конечно нет!

Это была автоматическая реакция, выработанная годами из-за людей, которые полагали, что они с Фрэнком пара, поэтому им приходилось торопливо запевать старую песню «Мы просто друзья».

Дарительница Любимых Конфет цокнула языком, достала из ридикюля пяльцы и принялась за дело, крепкими пальцами вышивая на ткани изящный цветочный мотив.

– Ты не обижайся, милочка, но мне не верится.

– Я не хочу хотеть от него любви.

– Проблема в том, что, может, она и так уже есть. Как думаешь? Фрэнк тебя любит? – Старушка пихнула ее под локоть пяльцами.

– Не знаю, – сказала Твайла.

Но тут вспомнила, как испугался Фрэнк, решив, что она поранилась, как хлопотал вокруг нее в лазарете.

– Может? – предположила она.

Но тут вспомнила фотографию с родильным ключом в ящике тумбочки – будто Фрэнк хотел спрятать эти личные вещи.

От Твайлы.

Истина, которая постепенно доходила до нее, ошеломляла.

– Да. Да, теперь думаю – может быть, он меня любит.

– А ты его?

Над этим вопросом раздумывать было нечего. Ответ Твайла знала. Слезы снова покатились по щекам, и Твайла вытерла их старомодным платочком.

– Значит, да?

– Но я не хочу его любить! Никого не хочу любить!

– Этот поезд, кажется, уже ушел. Будешь конфетку? – Старушка протянула пакетик.

– Нет, спасибо.

– Уф, плохи дела, раз отказываешься. – Она угостилась сама. – Хочешь, обниму?

Твайла кивнула.

Старушка отложила пяльцы на скамейку и обняла Твайлу – так чудесно умеют обнимать только пышные пожилые дамы, пахнущие шоколадом и губной помадой. Твайле подумалось, что надо было спросить, как ее зовут. Теперь уже казалось как-то неловко, после объятий и серьезных разговоров о жизни с использованием слова «вибратор».

– Что мне теперь делать? – плакала она, обнимая старушку. – Он свалил неизвестно куда, и кто знает, будет ли он снова со мной говорить? Что ж я натворила?

– Да ничего ты не натворила – ничего особенного. Иногда надо испортить, прежде чем понять всю ценность того, что потеряла.

Твайла рассмеялась, собралась с духом, еще раз вытерла щеки и высморкалась.

Старушка взяла вышивку и принялась подметывать.

– Давай-ка подытожим. Ты любишь Фрэнка и думаешь, что, наверное, он любит тебя. Но вы друзья, и влюбленность угрожает вашей дружбе, а этого, очевидно, никому не нужно.

– Да! Именно!

– Понимаю. И порой действительно не стоит рисковать дружбой. Но, Твайла… – Старушка опустила пяльцы на колени и посмотрела Твайле в глаза. – Перед самой смертью о чем ты подумаешь? «Как хорошо, что я так и не сказала Фрэнку о своих чувствах»? Или пожалеешь об этих годах, когда ты любила его и ничего с этим не делала?

Твайла откинулась на спинку скамьи и ничего не сказала – в словах не было нужды.

Старушка кивнула, взяла вышивку в руки.

– Вот и ответ.

Они сидели рядышком, одна закрепляла нитку и аккуратно отрезала ее удобными ножничками, другая наконец понимала, куда двигаться. До Фрэнка, допустим, сейчас не добраться, зато Твайла знала, где Хоуп. Уже начало.

– Спасибо, – сказала она. Слабая благодарность за такой важный совет.

– Зачем еще нужны бабушки?

– Вы местная? Ни разу вас не встречала.

– Я в гости. Кстати говоря… – Старушка убрала пяльцы в сумку и поднялась. – Мне пора. Вечно кому-нибудь нужна. Ты-то знаешь, как это.

– Да уж.

Старушка улыбнулась Твайле, голубые глаза были полны тепла и заботы.

– Все сложится, милочка. Вот увидишь.

– До свидания. Еще раз спасибо.

Твайла посмотрела ей вслед – резиновые подошвы удобной обуви старушки скрипели по полу, пока она шла по проходу к главному выходу.

С облегчением и решимостью Твайла обдумала все, что случилось за последние несколько минут в этой нише. Она пришла в храм, ища мудрости, и мудрости ей привалило, не считая платочка, объятий и пакетика шоколадных конфет. Она поняла, что старушка оставила ей вышитый платок и сладости, а Твайла даже не спросила, как ее зовут. Она остановила взгляд на мозаике Бабушки Мудрости, занимавшей место от пола до потолка за алтарем, на котором лежали пончики – скромный дар за огромную помощь.

– Спасибо, – сказала Твайла богине.

И до самого дня, когда ей предстояло уплыть по Мертвому Морю, Твайла готова была поклясться на своем ключе и лодке, что портрет Бабушки Мудрости подмигнул ей.

Твайла задохнулась. Ниша пошла кругом, будто Твайла напилась. Ей, конечно, привиделось.

Да?

Она выскочила из ниши и обежала весь храм, пока не нашла жрицу Асебедо, которая наводила порядок среди даров на алтаре Невесты Удачи.

– Привет, Твайла. Ты же обычно не ходишь по соледням.

Твайла торопливо поздоровалась и спросила:

– Вы не знаете, что это была за дама? Она сказала, что приехала в гости.

– Какая дама?

– Старушка, которая сидела со мной у Бабушки Мудрости.

– Сегодня утром я видела там только тебя. – Жрица пожала плечами, извиняясь, и вернулась к работе, а из окна Неведомого упал луч солнечного света, разогнав серые тучи.

Твайлу затрясло. Колени подломились, и она упала на скамью в нише Невесты Удачи. Не сразу она решилась довериться ногам и выйти из храма.

Глава двадцать первая

– Хоуп? – позвала Твайла, зайдя к Уэйду. Услышала шорох из кухни и с удивлением обнаружила там сына, а не дочь. – Почему ты дома?

– По соледням работаю во вторую смену. – Уэйд не поворачивался, но так агрессивно повернул ручку и нажал на рычаг тостера, что Твайла заподозрила: он злится.

– Что случилось? – спросила она.

– Да ничего такого. Моя мама вчера вечером вылетела из дома и пропала, а так ничего.

К Твайле подкралось чувство вины – знакомое, но обычно провоцируемое не вторым ребенком. Она сделала извиняющееся лицо.

– Где ты была? – взорвался Уэйд, повернувшись ровно для того, чтобы наорать на нее.

– У Фрэнка.

– Тебе не пришло в голову сказать родным, где ты?

– Ну… нет?

– Я чуть не умер от тревоги! Полночи ждал тебя, а ты так и не пришла!

– Я думала, Хоуп расскажет тебе, что мы поругались.

– Да, но откуда мне было знать, что ты ушла на всю ночь?!

Звякнул тостер, выскочили два подогретых панкейка. Уэйд выложил их на тарелку и надменно сообщил матери, поливая их пугающим количеством сиропа:

– Может, в следующий раз подашь внукам пример взрослого поведения?

– Обязательно. Ты нажарил панкейков?

Мысль о том, что Уэйд приготовил что-то съедобное, грозила перевернуть все представления Твайлы о реальности.

– Нет, Анита перед тем, как повезла ребят в школу, а Тео в сад. Сказала разогреть в тостере.

– Понятно, – с облегчением сказала Твайла: вселенная все-таки не перевернулась, пока она с утра болтала с богиней в храме. – А Хоуп дома?

Ответом стал тонкий вой. Твайла обернулась – Хоуп оказалась прямо