Однажды в июле - Максим Гарбузов
– Остановите, мне плохо!
Билл упал на пол и схватился на живот.
– Остановите! У меня болит живот! Быстрее! Этот сукин сын отравил меня!
Дверца, соединяющая кабину и кузов, открылась, и в ней появилось озабоченное лицо Гудвина.
– Что за шум, Билл? – спросил он. – Лежи спокойно.
Но Билл не ответил, он просто крутился из стороны в сторону, держась за живот и крича. Через мгновение его начало рвать. Лицо надзирателя исчезло за дверцей, а фургон начал останавливаться. Билла по инерции кинуло вперёд и он ударился о стены, но не обратил на это никакого внимания. Крики его становились всё сильнее, и он захлёбывался рвотой.
Фургон остановился, и водитель и надзиратель выпрыгнули на землю. Они бросились к задней дверце, а рядом притормозила машина шерифа Мейвезера. Головная машина, в которой ехал МакКинли, успела проехать вперёд метров на сто, прежде чем в ней заметили, что остальная колонна остановилась.
– Что случилось, парни? – спросил шериф Мейвезер, выглядывая из окна своего автомобиля.
– Биллу стало плохо, – ответил водитель, подлетая к двери. – Он кричит и его поласкает так, что он уже забрызгал весь фургон.
Гудвин взялся за одну ручку, водитель схватил вторую.
– Поосторожнее с ним, – предупредил их шериф. – Кто знает, что он задумал. Вдруг он притворяется.
Но в голосе шерифа звучало сомнение, он даже со своего места слышал, как в фургоне кричит Билл. От этих криков ему самому едва не стало дурно.
– Сол, вылезь и помоги им, – велел он своему помощнику и открыл дверцу, чтобы выйти. В этот момент Гудвин и водитель распахнули дверцы, фургона и из них вывалился Билл. Он упал на землю и принялся крутиться, с головы до ног он был вымазан в собственную рвоту. Несколько мгновений все рассеянно смотрели на него, потом водитель наклонился к Биллу и попытался остановить его.
– Что случилось, Билл? – спросил он. Запах, поднимающийся от Билла, был невыносим, но он попытался перебороть себя. Руки Билла судорожно сжимали живот. – Билл, расскажи, что случилось?
В этот момент Билл и перестал кричать. Водитель, который наклонился над Биллом, увидел, что два голубых, как летнее небо, глаза смотрят на него, и то, что он увидел в этих глазах, совсем ему не понравилось. Билл поднял руку и схватил водителя за адамово яблоко, затем резко дёрнул. Водитель крякнул от боли и повалился вперёд, навалившись на Билла. Из-под водителя Билл уже выбрался с револьвером в руках.
Все остальные наблюдали за происходящим с некоторым неумением и даже оцепенением. Они смотрели, как Билл встает, держа в руках револьвер водителя, но даже не сделали попытки достать своё оружие. Гудвин, стоящий ближе всех и который мог перехватить руку Билла в случае желания, просто моргал глазами и беззвучно открывал рот. Сол, обходящий автомобиль, ошарашено остановился, а шерифа Мейвезера все события застали в тот момент, когда он пытался покинуть свой автомобиль.
Билл вскочил на ноги, будто сидел на пружине, только что он лежал в пыли и выл от боли и вот уже стоит, сжимая в объятиях водителя. Он спрятался за его спину и приставил к его голове его же револьвер. Первым очнулся шериф Мейвезер, он выхватил свой револьвер и спрятался за дверцей.
– Ты что задумал, Билл? – крикнул он. – Не шути так! Брось револьвер!
Но Билл не удостоил его даже взгляда, всё его внимание было обращено к Гудвину, который всё ещё не мог отойти от шока и, широко раскрыв рот, смотрел на происходящее.
– Спроси меня ещё раз, – попросил он.
На лице Гудвина была смесь недоумения и страха.
– Спросить о чём?
– Ты повторял этот вопрос с самого начала поездки, – револьвер в руках Билла не дрожал. – Повтори его.
– Билл, бросай это дело! – крикнул шериф. – Не усложняй всё. Брось оружие, и мы сделаем вид, что ничего не произошло.
– Повтори вопрос! – взвизгнул Билл.
Теперь на лице Гудвина был настоящий ужас.
– Но я не понимаю, о чём ты говоришь. Я ничего у тебя не спрашивал.
– Ты спросил, не отравил ли я своего папашу. Разве не помнишь? Короткая же у тебя память.
– Билл, пошутили, и хватит, – голос шерифа звенел от напряжения. – Опусти оружие и успокойся.
– Так дело не пойдёт, – проговорил Билл, смотря только на Гудвина и только на него. – Или ты повторишь вопрос, или я застрелю тебя и твоего друга.
Револьвер сильнее упёрся в висок водителя, и он слабо вскрикнул. Лицо Гудвина побелело, а Сола и шерифа Мейвезера вытянулись.
– Какой вопрос?
– О том, не я ли отравил своего папашу?
– Я не…
Гудвин не успел произнести фразу, Билл оторвал револьвер от головы водителя и выстрелил. Нос Гудвина исчез в кровавом облаке, а затылок взорвался. Сола, стоящего за его спиной, окатило гейзером из крови и ошмётков черепа и мозга. Сол отпрыгнул назад, крича от ужаса и отвращения, а шериф Мейвезер начал стрелять. Первая его пуля угодила водителю в руку, вторая и третья прочертили воздух, а четвертая, пятая и шестая со звоном врезались в фургон. Билл нырнул за спину водителя и приставил револьвер к его затылку.
– Теперь этот ублюдок знает, как шутить с Биллом Соммерсом.
– Ты совсем чокнулся? – закричал водитель, сжимая раненую руку. – За что ты его убил? Он у тебя ничего не спрашивал! Мы вместе ехали всю дорогу, он даже ни разу не посмотрел в твою сторону.
– Этот больной сукин сын хотел свести меня с ума, – уверенности Билла можно было позавидовать. – Но теперь он понял, что со мной шутки плохи.
– Брось оружие, Билл, – в голосе МакКинли звучала сталь. Маршал спрятался за фургоном и выглядывал только его огромный сверкающий, как глаз дьявола, револьвер. – Считаю до трёх и открываю огонь. Ты знаешь, что я тоже не люблю шутить.
– Какой ты грозный, МакКинли, просто дьявол во плоти, – усиливающийся ветер трепал волосы Билла. Он толкнул водителя вперёд, а сам выстрелил в сторону маршала, затем скатился по насыпи и упал в траву.
МакКинли выпрыгнул из-за защиты фургона и открыл огонь, револьверы в его руках дёргались как живые. Из кустов полетели клочки разорванных растений и пыль. Билл открыл ответный огонь. Первая его пуля сбила шляпу с головы маршала, а вторая угодила ему в плечо, но две пули МакКинли уже сидели у него в груди, и после
