Поцелуй скуки - Харитон Байконурович Мамбурин
— Вам пора выступать, Мэрвин Данделион. Наш народ ждёт.
Кивнув этому, в общем-то, удивительно неплохому существу, я встал, поправив свои одежды безумца, а затем, удерживая ножны с мечом в левой руке, а тлеющую сигару в правой, сообщил о готовности. Меня попросили встать в центр зала, вокруг сноровисто выстроилась коробка цельнометаллических эльфов, забурлила защитная магия, укутывая нашу компанию многочисленными слоями, а затем… мы провалились вниз.
То есть, уехали на лифте, предательски замаскированном под обычный пол. Затягиваясь, я услышал сверху последние слова «метрдотеля»:
— Сколько пало и сколько падут… это безумие.
Именно безумие. Демоны Иерихона, совершенно и полностью однозначные существа, несущие совершенно однозначную угрозу, стоят в трех шагах от порталов в миры. Почти неуязвимые, непоколебимые, неподконтрольные с наскоку никому. Огромный беспощадный молот, которым Саркат хотел вбить хоть немного здравомыслия в представителей своей расы. Где оно?
Кажется, в десятке метрах от меня и постепенно удаляется. Да, я про «метрдотеля».
— Не доставайте меч без крайней необходимости! — металлическим голосом попросил меня один из охранников, получая в ответ мой кивок. А смысл его тащить? Тут все, включая последнего полотера, круче меня. Ой, я же отрезал тыкву могущественному эльфу, который родился раньше, чем люди на равнинах Китая начали выращивать рис? Ну, блин, повезло.
Курить сигару мне начало нравиться приблизительно через пять минут. Спустившись на лифте чуть ли не на технический этаж, мы прошли по удивительно узкому коридору гуськом до тайного прохода в один из апокалиптически больших коридоров, где только успели собраться назад в «коробочку», как были атакованы целой волной одинаково одетых эльфов в масках, вооруженных длинными, слегка изогнутыми клинками.
Точнее, вся эта молчаливо возникшая на нашем пути масса начала убиваться о зачарованную сталь моих бодигардов. Эльфы молча бросались в бой, их молча встречали сталью, рассекающей худощавые и гибкие тела как придётся. Кровь, гудение сталкивающихся заклятий, бурлящий эфир, эманации смерти… а в центре я, покуривающий сигару.
Знаете, в чем секрет демократичности многих долгожителей? Мы знаем правду. Эльф, гном, рэтчед, человек, минос… кто угодно — это, в первую очередь, мешок с мясом. Хрупкая оболочка, под которой скрыты совершенно одинаковые на первый взгляд кишки, кости, мозги, прочая требуха. Все равны перед взмахом меча, пулей или ядерной бомбой. Все. Могущественные драконы? Я уверен, что и они тоже. Совершенно неважно, кто ты, когда твоё выпотрошенное тело падает, чтобы никогда не встать.
Сейчас так и происходило. Красивые, вечно молодые, волшебные до самой последней капли своей крови эльфы падали один за другим, неровными уродливыми кусками, пятная пол, честь клана, может быть, даже свою душу. Каждый из них искренне верил, что отдаёт свою жизнь за нечто важное и ценное. Рассекающие их на части гвардейцы искренне верят, что они делают нужное дело. Советник Адамас уже ни во что не верит, он труп, но считает, что всё идёт как надо. Саркат, безжалостный некромант, бывший эльф, верит в свою миссию. Чувствуете иронию? Вера.
Мне на лицо щедро плеснуло кровью, еле успел увернуться и спасти сигару. Художественная нарезка эльфов была в самом разгаре, ни грамма не напрягая моих хранителей, но вынуждая их стоять на одном месте.
— Нас держат, сейчас подойдут силы серьезнее, — сообщил один из металлических остроухих, отдыхающих сзади. То есть прикрывающих нас с тыла.
— Ага, — кивнул я, затягиваясь.
Вера, дамы и господа. Для нас, смертных и бессмертных, это величайшее сокровище. Для Верхнего мира это — нефть. Ну или что-то вроде. Там не верят, там потребляют нашу веру. Едят ложками, черпают половниками, расплачиваются ей за туалетную бумагу. Возможно, делают из неё туалетную бумагу. Не удивлюсь.
Стою и курю, периодически отмечая, как на одеждах безумца тут и там появляются крохотные россыпи капелек чужой крови. Вой магии и свист стали, тихие стоны и последние вздохи. Глупая и беспощадная симфония иллюзий для существ, которые жили бесконечно долго, искренне веря, что они — повелители Срединных миров.
— Двигаемся! — неожиданный резкий окрик одного из «моих», — Они хотят обрушить своды!
Двигаемся — то есть побежали. Побежали — то есть сквозь наступающих. Смотрел я в Нижнем мире дешевые слэшеры, где иногда группа отважных прорывается через зомби — вот очень похоже. Глефы моих сопровождающих вертелись как вентиляторы, разнося одетых в темное эльфов по стенам и полу, а затем мы еще всё это топтали. Через метров тридцать наша могучая кучка была похожа на сборище кровавых маньяков, обмазавшихся выделениями своих жертв. Меня эта участь не избежала, но сигару я кое-как сохранил. Правда, теперь она была со вкусом свежей эльфийской крови.
Ммм… великолепно.
Радоваться мне предстояло недолго. Прорыв, вслед за которым наступило частичное обрушение сводов за нашими спинами, как-то незаметно перерос в пробежку по бесконечным коридорам Дворца Встреч. Мы бежали, постоянно меняя направление, а прикрывающие нас сзади стражники вовсю лупили каким-то весьма опасным волшебством по преследователям, причем, используя для этого свои глефы. Срывающиеся с лезвий трещащие болиды детонировали о пол, стены и других эльфов, радостно разрывая всё на куски. Это было феерично, но и непонятно — так как пока на нас кидались с буквально голыми руками, сталью и магией далеко не высоких порядков.
— К вашему сведению, мастер Данделион, — решил прервать мои размышления вслух один из гвардейцев, — Силаказон развеивает чары высшего уровня. Их невозможно здесь применять никому, кроме защитников.
Угу, мысленно покивал закрытый сложнейшей магической иллюзией я, точно. Невозможно. Если ты простой оловянный солдатик, выполняющий свою функцию. Достаточно прокачанный, чтобы резать других солдатиков как бумагу, но не более. Самое смешное, что, скорее всего, как раз такие же опытные и знающие как Адамас ведут свои силы к нам, а пока гвардейцы в броне развлекаются художественной нарезкой пустого мяса…
— Мы выявим и казним всех предателей нашего рода! — решил выговориться другой гвардеец, уставший, видимо, бежать молча, но сразу после этих слов резко затормозил, затрясся, закричал заячьим голосом… и брызнул кровью со всех сочленений своего доспеха!
— Тревога! — тут же заорал другой мой защитник, долбанув себя кулаком по груди и добавив совершенную тарабарщину, от звуков которой и остальные эльфы принялись себя стучать.
Эффект это постукивание вызвало грандиозный. Стены и пол, а может быть, даже и находящийся в десятках метров от нас потолок, всё это начало сиять
