Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

Место для отступления кончилось, Юн Шэнь запнулся и упал назад, на мягкую кушетку в окружении шелковых подушек. Он двинулся, чтобы привстать, но Ху Иньлин оказалась быстрее. С пугающей ловкостью и скоростью она пригвоздила Юн Шэня к кушетке, оказавшись сверху. Тонкие, но сильные руки, словно выкованные из стали тиски, плотно прижали его к месту. В плечо вонзились острые когти, а другая рука Ху коснулась щеки Юн Шэня, провела чуть вниз и крепко схватила за подбородок, не позволяя шевельнуться.

— А ты не так прост, разрушил мою иллюзию столь быстро... Хэ Циюй бы так не смог, — протянула Ху Иньлин, хищно разглядывая Юн Шэня.

Он попытался дернуться, но безрезультатно, тело не слушалось. Голова кружилась, он не мог сконцентрироваться ни на одной мысли.

— Поначалу я спутала тебя с тем отбросом, но ты ведь не он, я права? Вижу это по твоим глазам. Ты такой же, как я? — Ху Иньлин приблизилась настолько, что кончики их носов едва соприкасались, она пыталась всмотреться в глаза напротив. — Чувствую в тебе так много силы...

Она облизнулась и оскалилась, обнажив острые, словно бритвы, клыки. Когти вонзились глубже в плечо, и Юн Шэнь только и смог задушенно вздохнуть от накатившей боли. У него не получалось проронить ни звука, даже голос ему был неподвластен. Хули-цзин нахмурилась, ей явно пришлась не по вкусу такая реакция. Одним движением она отпустила его плечо и ослабила хватку на челюсти.

— Выходит, Хэ Циюй таки подох? — лиса продолжала болтать как ни в чем не бывало. Она провела рукой от подбородка до шеи, ее когти оставляли неглубокие царапины. — Туда ему и дорога, хотя... мне все же немного жаль. Я бы хотела самолично вырвать его прогнившее сердце, отплатить за кражу. Ах, как это было бы замечательно! Этот урод слишком легко отделался.

Она мечтательно вздохнула. Из царапин, что она оставила на щеке и шее Юн Шэня, тонкими струйками потекла кровь. Ху Иньлин провела пальцем по кровавым дорожкам, размазывая их, будто выводя узоры на чужой коже. Хмыкнув, глядя на результат своих действий, она щелкнула пальцами, и Юн Шэнь почувствовал, как к нему возвращается воля над телом.

— Давай поговорим. Скажи, как тебя зовут? — елейно протянула Ху Иньлин, ее раскосые лисьи глаза растянулись полумесяцами от улыбки. Она заерзала, удобнее устраиваясь на Юн Шэне. — Быть может, сыграем? Ты притворишься ублюдком Хэ, а я съем твое сердце... Оно ведь осталось тем же? Я чувствую это.

Иллюзию нужно было разрушить.

— Почему молчишь? — Она обиженно надула губы, словно малое капризное дитя, продолжая плотоядно глядеть на Юн Шэня. Проведя рукой по его шее, она смазала кровь, бежавшую из свежих ран, облизала пальцы и расплылась в улыбке. — Твой разум уже начал разрушаться? А я думала, мы успеем поразвлечься. Знаешь, та часть, когда молят о пощаде. Хотя я, признаться, не люблю все эти прелюдии... Позволь насладиться тобой сполна.

Глаза Ху Иньлин вновь полыхнули золотым огнем, и она склонилась над шеей Юн Шэня, уперевшись обеими руками ему в грудь. Ее облик изменялся, приобретая все больше звериных черт, за спиной, словно веер, раскинулись девять хвостов, состоящие целиком из темной энергии. Лиса распахнула пасть, опалив чужую кожу горячим дыханием.

Сейчас!

Едва ее клыки успели коснуться горла Юн Шэня, как он выставил руку вперед, ударяя хули-цзин сконцентрированной из духовного нефрита ци прямо в грудь.

От такого внезапного удара Ху Иньлин откинуло прочь, и она взвизгнула. Пространство зарябило сильнее. Юн Шэнь смог приподняться, опираясь на руки. Лиса сжалась чуть поодаль, завывая от боли. Она не успела перекинуться в настоящий облик, поэтому Юн Шэню удалось лишь ранить ее. Требовалось терпение, но он был слишком зол, чтобы и дальше сносить то, что с ним обращались как с безвольной куклой.

— Ты! Что ты за тварь такая?! — взревела лиса, судорожно хватая ртом воздух. Она повернула голову к Юн Шэню.

Прежде прекрасное лицо хули-цзин пересекал уродливый ожог, растягивающийся прямиком от груди по шее вверх, по ходу распространения духовной энергии от удара. Кожа пузырилась, обращаясь буграми, местами слезала, открывая мышцы, а где-то и белизну кости. Мерзкое зрелище.

Юн Шэнь медленно поднялся и выпрямился в полный рост, глядя на Ху Иньлин с отвращением. Сейчас он ощущал в своих руках силу, хоть и не такую, как он привык, но достаточную, чтобы навредить демонице.

— Такая тварь, что тебе не вровень, — зло процедил он.

Юн Шэнь вновь сжал в руках духовный нефрит. Чтобы нанести еще один такой удар, понадобится время для концентрации энергии, сразу повторить не получится. Он надеялся, что его немедленно вышвырнет из иллюзии, но лиса не спешила отпускать его из своей ловушки. Она зарычала. Теневые хвосты взметнулись, направляя в сторону Юн Шэня волну темной ци, он же машинально вскинул руки в защитном жесте.

Демоническая энергия рассеялась, ударившись о возникшую прямо перед Юн Шэнем Небесную печать. Яркое сияние поглощало подступающий мрак и созданную лисой иллюзию. Пространство рябило все сильнее. Ху Иньлин замерла в изумлении, Юн Шэнь был удивлен не меньше, но как следует обдумать произошедшее не удалось. Свет печати разгорался, пока не захватил все вокруг.

* * *

Юн Шэнь резко распахнул глаза. Его окружала темнота. Ощущение реальности происходящего обрушилось с небывалой силой. В нос ударил запах застарелой гари и металла, такой же, какой был в том темном коридоре, но во сто крат сильнее. Он почувствовал, что крепко сжимает в руке духовный нефрит, причем так, что ногти впились в ладонь до крови, и лежит на чем-то твердом и местами остром, а плечо все еще пронзает боль. Он дотянулся до плеча и схватился за шпильку, которая по-прежнему пронзала плоть. Резким движением он выдернул ее из раны. Не сказать, что это сильно помогло. Онемение продолжало распространяться до кончиков пальцев. Промелькнула мысль, что, возможно, шпилька была отравлена. Оставалось лишь надеяться, что духовный нефрит сможет сдерживать яд хоть какое-то время.

При себе у него не было оружия, поэтому шпильку он решил сохранить, убрав за пазуху. Пусть она и была небольшой и вряд ли с помощью нее он смог бы отбиться от демоницы, но это хотя бы что-то.

Ему удалось вырваться из иллюзии, призвав малую Небесную печать. Юн Шэнь не до конца понимал, как у него получилось. Быть может, из-за связи его души со всеми Небесными печатями? Выйдет ли провернуть такое вновь? Он на пробу попытался собрать немного ци духовного нефрита — сейчас получалось лучше, чем раньше, — но такого запаса энергии может и не хватить, а если он истратит ее всю, то вновь окажется в бедственном положении. Хотя даже сейчас его положение с трудом можно отличить от бедственного.

Рядом он почувствовал шевеление и приподнялся на полусогнутых руках. Ладони скользнули по гладкой и твердой поверхности... костей, на груде которых он лежал.

А вот и пропавшие девушки.

Ци от духовного нефрита, бежавшая через все его тело, позволяла немного разглядеть обстановку. Некоторые скелеты были обтянуты обветшалой тканью, когда-то бывшей одеждой, а от других остались лишь подпаленные фрагменты. Он махнул рукой, откинув пару костей прочь, и нащупал каменный пол. Шаря по нему, он то и дело натыкался на обломки костей, труху и странную пыль. Он взял ее горсть и растер. Уголь. Стало быть, чтобы начертить те письмена, лисы использовали уголь от сожженных костей несчастных девушек. Нехорошо.

Раздался шорох. Шевеление в груде костей. Приглядевшись, Юн Шэнь заметил край знакомого серебристого одеяния. Он дотянулся до ткани и дернул на себя. Раздался приглушенный болезненный стон. Похоже, кому-то повезло меньше. Та девчонка, Дуцзюань, упоминала, что поймала двух заклинателей. Похоже, это был первый. Пошарив еще, Юн Шэнь отыскал, вероятно, руку и, крепко ее схватив, вновь со всей силы дернул на себя.

Из груды костей он вытащил бессознательного Сюэ Чжу.