Невеста до гроба - Оксана Олеговна Заугольная
Старик смешался.
— Ну, если корона узнает вас, — немедленно заюлил он. — Тогда совсем другое дело…
— Вот именно, — грубовато прервала его я.
За грубостью я старалась скрыть неуверенность, ведь я сама понятия не имела, узнает ли меня корона. А медлить было нельзя. Заговорщики, мои товарищи, которые тоже где-то здесь, да ещё и непонятно кто, штурмующий дворец! Некогда думать, надо срочно возвращать память!
— Но разве королевством могла править штормовая ведьма? — заикнулся ещё один тип помоложе первого.
— А ты вообще советник по чему? — вопросом на вопрос ответила я. Конечно, был шанс, что раз советники королевские, то с исчезновением воспоминаний о всех королях мира, они и о том, что были советниками, забудут. Но мне повезло. Похоже, важная профессия и соответствующий ей статус задержалась в их старческих головах куда крепче.
Советник помрачнел, но нехотя ответил:
— Я советник по удобрениям. Но я точно был каким-то другим советником!
— Отлично, — я с трудом сдержала улыбку. — Скоро весна, твои знания пригодятся королевству. А теперь прочь и не мешай королеве!
И я шагнула к двери, дёрнула ручку и отворила её.
Странное дело, мне показалось, что эту комнату неспроста оставили в том виде, чтобы… чтобы что? Я медленно прошла к разворошённой постели, стараясь не наступать на высохшие и почерневшие лепестки цветов. В постели не оказалось простыни, но меня это уже не волновало. Среди подушек я увидела её.
Корона ничем не отозвалась в моей памяти, была она моей или нет — непонятно. И приходилось рисковать, надеяться, что я и правда настоящая королева, а советник блефовал, говоря, что надеть её недостойному значило смерть. Даже королева не может быть уверена, что она достойная!
С этими не очень располагающими к спокойствию мыслями я наконец взяла корону в руки. И вспомнила про шляпу. Вот как я вообще должна носить корону, когда в шляпе у меня Клема и бутерброды? В короне они точно не поместятся!
Но делать было нечего. Времени сидеть и разглядывать корону у меня не было, так что я стащила шляпу с головы, сунула Клему в вырез платья, где он от счастья расквакался — видать устал сидеть в тёмном пространстве, и наконец осторожно положила корону на волосы.
Корона легко скользнула чуть ниже и обручем обхватила мою голову, я едва не вскрикнула от неожиданности, а пятая точка потеплела в предчувствии бурных ругательств.
Но ничего не произошло. Я не умерла и не загорелась, хотя были у меня и такие мысли. Но и память… целиком ко мне так и не вернулась. Я почувствовала такое разочарование, что не сразу поняла, что некоторым образом корона всё-таки сработала. Лишь спустя очень растянувшееся для меня мгновение я осознала, почему память вернулась частично. Я помнила ясно и чётко все моменты, когда я была в этой короне, вот в чём фокус!
Проблема была в том, что я определённо не старалась оказываться в короне чаще, чем того требовалось по протоколу, шляпа мне была куда ближе. И в результате я прекрасно помнила помолвку с Дарреном — она проходила на высшем уровне, и пусть я ещё не была коронована, корону на меня водрузили. Вот только браслет он мне надел ненастоящий. Интересно, он уже тогда знал, что не будет со мной? Я теперь помнила, что говорила Арриена про браслет старшего из Гастионов. Или это касалось обоих братьев? Они могли жениться лишь на третьем выборе. Вот Даррен и женился. Был ли он счастлив с Наперстянкой, которую я помнила только с разорванным дикой ведьмой горлом, я понятия не имела.
Я прислушалась к себе. Я вспомнила себя и Даррена на нашей помолвке, вспомнила его с Наперстянкой на моей коронации. Вспомнила, как выглядят и ведут себя все, кто был на коронации — и это было настоящим облегчением. Но во мне не проснулась та самая любовь к Даррену, о которой он твердил так, словно сам её помнил.
А ещё я вспомнила ночь в этой самой комнате, и краска залила моё лицо и уши. Хорошо ещё, что напуганные моей лопатой — я перехватила её покрепче, советники не рискнули пройти за мной и толпились в коридоре.
А я теперь вспомнила нежность и страсть. Нежность усмиряла жаркую страсть, и холод тела моего партнёра вполне перекрывался его поцелуями. Но был ли он тем единственным, с которым я хотела бы провести жизнь? Он был почти идеальным, если не считать того, что до меня у него были сотни женщин, а сам он был немертвым. Но и не живым. Я могла рассчитывать, что моего жара хватит на двоих месяц, два, три… Но не на всю жизнь.
Как он сказал, когда мы нашли его в склепе? Он собирался завоевать для меня пару-другую стран, пока я буду жить без него. Похоже, вампир осознал это раньше меня. Ничего удивительного, живым или мёртвым, он существовал куда дольше и был мудрее. Мне было чуть жаль той страсти, что помнила корона, но…
Я не успела додумать, услышав за спиной шорох. Инстинкты были быстрее мыслей — и я с разворота опустила лопату кому-то на… думала, что на голову, но не рассчитала разницу в росте, так что как следует заехала по плечу.
— Оу, — раздался знакомый голос, и я обнаружила, что передо мной стоит тот самый предмет моих последний размышлений. Вампир потёр руку и широко улыбнулся. — Не думал, что буду скучать по твоей лопате, дорогая.
— Что ты тут делаешь? — краска снова залила лицо, и я сердилась, прекрасно понимая, что вампир чует моё волнение и бьющееся быстрее, чем следует, сердце.
Впрочем, если вампир и хотел позубоскалить на эту тему и поговорить о том, что в прошлый раз мы тоже были здесь вдвоём, только на мне была одна корона, то делать он это не стал.
— Мы решили, что одной тебе небезопасно находиться во дворце, где были заперты Херсты, — пояснил он. — Бовиль не выглядела очень уж опасной, но вот Равер… Понятия не имею, чем ему так не нравились разом и эльфы, и Гастионы, но я успел немного порыскать в библиотеке Гастионов — они единственный род, делающий порталы для Калегосии, а значит, эти перемещающиеся гробы — их рук дело.
Что-то в его словах меня царапнуло,
