Адвокат Демонов - Ростислав Богатых
— Мирославушка, что ты делаешь? — испуганно спрашивает мама. — Перестань. Не нервничай, мы что-нибудь придумаем.
Вояке становится интересно, что происходит, он приближает к себе нас мамой и опускает ледяной конус на уровень своих любопытных глаз. Не знает он что ли, что любопытство сгубило кошку⁈
Я неистово ору от боли, когда мне удаётся вырвать клок волос.
Видя эту картину, силовик хмыкает.
«Князь Андрей был прав. Сын его родился не только без маны, но похоже и без извилин. Он сам себя сейчас устранит и мне не придется пачкать свои руки, убивая этого безголового головастика» — мои магические силы настолько напряжены, что мне удается просить мысли мужчины. Они рождают ещё большую ярость
В этот момент из меня высвобождается огромная масса магической энергии, которую я направляю на ледяную стену.
— Что ты на это скажешь, Илон Маск⁈, — говорю я, и в этот момент лед начинает трещать ещё сильнее. — Сейчас мы посмотри, кто тут безголовый головастик.
Я поднимаю рукчи, и из глубины души вырывается поток энергии, который обрушивается на ледяную стену. Она начинает лопаться, искриться, освобождая нас от своего ледяного плена.
— Нет! — вскрикивает мужчина, и я вижу, как один из осколков льда словно острый диск летит прямо в шею воеводы. Как острая бритва он полоснул шею и обрушивается о землю, разбиваясь.
Мужчина расширив глаза от боли и смешения хватается по инерции за шею, а затем смотрит неверящим взглядом на окровавленные руки. Он открывает рот, но тот издает лишь хрип.
В этот миг лед начинает осыпаться, и мама делает инстинктивно шаг назад и разворачивает меня, прижимая лицом к своей груди. Боясь, что куски льда могу повредить мое личико.
— Дай посмотреть как загибается этот ублюдок! — кричу я, но в этот момент ледяная стена окончательно рушится.
Когда у меня получается чуть повернуть голову, я вижу лишь пятна крови на светло-коричневой земле. Мужчина исчез.
Он умер или остался живым? Вот, в чем вопрос.
* * *
Мама быстро приходит в себя. Похоже, трудности ее закаляют. Она вскакивает на ноги, и я вижу в ее глазах решимость, которая меня восхищает. Мы в опасности, и она это понимает. Мы должны выбраться отсюда, пока не стало слишком поздно.
— Софья, вперед! — говорит она сама к себе, направляясь к конюшне. Она прижимает меня к груди и я слышу запах молочка и то, как её сердце отчаянно выстукивает ритм, похожий на «Чунга-Чанга». Похоже, этот мир и есть тот «чудо остров» из детской песенки, жить на котором легко и, сука, просто.
Дверь конюшни открывается не сразу. Маме приходится приложить недюжинные силы, чтобы сдвинуть её с места. Я вижу, как она напрягает мышцы, и, наконец, дверь с громким скрипом распахивается.
Внутри царит полумрак. Я чувствую, как запах свежей соломы и конского помета наполняет воздух, смешиваясь в дух приключений.
Мама подходит к одному из коней — черному высокому грациозному с гордым видом. Но тот издает недовольный, я бы даже сказал угрожающий, фыркающий звук, резко выдыхая через свои огромные ноздри.
Мама дорогая, в одной его ноздре мог бы поместиться мой кулачок. Конь бьет копытом, отчего песок разлетается во все стороны. Похоже этот вороной жеребец не в настроении и совсем не желает того, чтобы его оседлали.
Мама морщится от пыли, летящей в глаза.
— Ладно, не возмущайся, — говорит она, отступая, — Не хочешь не надо. Я знаю, ты конь моей мачехи. У тебя неприязнь ко мне на генетическом уровне, да?
Конь несколько раз ударяет копытом, будто подтверждая слова мама.
Мама осматривается в поисках другого коня. Наконец, её взгляд останавливается на невысоком рыжем коняшке, который больше похож на пони.
— О, Костян, ты все еще жив! — радостно восклицает мама. Она протягивает руку к коню, который, кажется, единственный существо в этом месте, не испугавшимся незваных гостей. — Готов проехать пару верст?
Костян согласно кивает, и мама счастливо улыбается.
— Ты всегда был добрым и верным, — говорит она и выводит его из стойла. Я замечаю, что на нем уже есть седло, что облегчает задачу.
Давай, давай, Костян, поскакали, иго-го, — кричу я, когда мама, держа меня крепче обычного, забирается на коня.
Во мне просыпается детский азарт. Что может быть веселее, чем скакать на коне⁈
Но, как только Костян делает первый шаг, мое сердце падает. Этот старый Костян движется так медленно, будто он и не конь, а старый осел.
— Пфффф, пфффф, — поддерживает его мама, поглаживая коня по шее. — Костян, не подведи. Мы должны успеть до того, как отец вернется с охоты.
С горем пополам Костян выходит из конюшни, и мы трогаемся в путь.
Мама, похоже, тоже чувствует, что время поджимает. Она склонилась вперед, прижимаясь к Костяну, и я вижу, как на ее лице появляется мужественная решимость.
— Давай, Костян, рысью! — напутствует она его я, и он наконец понимает, что от него ждут большего.
Он начинает ускоряться, ветер развевает волосы мамы, щекоча меня. Я задорно смеюсь, когда мы покидаем пределы конюшни.
Скорость нарастает, и я чувствую, как адреналин наполняет меня. Мы мчимся по тропинке, мимо деревьев, мимо сеновалов, со стороны которых раздаются неясные стоны. Лишь бы посетители сеновалов были увлечены друг другом, чтобы нас ни дай боже никто не заметил!
— Держись крепче! — кричит мама, и я, сжимая её ручками складки её платья, смеюсь от радости и адреналина.
Костян, хотя и не самый быстрый, делает всё возможное, чтобы угодить своей владелице.
Мы выскакиваем на поле с подсолнухами. Тысячи золотых голов, повернутых к заходящему солнцу, словно провожают нас в новый этап нашей жизни. Воздух густой и сладкий от цветочной пыльцы. Под ногами мягко пружинит податливая земля, и я ощущаю, как под нами колеблется почва, как будто сама природа поддерживает нас в этом бегстве. Я смотрю на маму и вижу, как она напряженно следит за горизонтом, губы плотно сжаты, брови нахмурены, она готова к любым неожиданностям.
— Мы почти приехали, — говорит она так, будто пытается убедить в этом себя. — Мы успеем, обязательно успеем.
Ветер играет её локонами, глядя на них, словно на маятник для гипноза, я засыпаю.
А, когда посыпаюсь… мне абсолютно не нравится то, что я вижу. Какого гоблина⁈
Я лежу на маминых коленках. Сама она сидит за массивным деревянным столом, занеся руку с золотым пером над Договором. Этот свиток выглядит внушительным.
Напротив неё сидит тучная женщина огромных размеров. Она похожа на передутый воздушный шарик, который может лопнуть в любую секунду. Мне
