Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова
«Однако, если пожелаешь, мы заберем силу у тебя…»
Артур потряс головой. Пожалуй, даже слишком поспешно.
«Нет, нет», – скромно возражал он. «Я теперь не буду от нее отказываться».
Перед глазами пронеслись весьма манящие картины. Власть без границ – каково это? Что бы он, например, сделал с ней? Не давать свершаться злодеяниям, отвращать людей от пути зла… Артур ни к месту вспомнил холеного господина Мурджана и ему подобных; глаза на секунду заволоклись мстительной дымкой. А ведь теперь он может, —да-да, может! – наказать их. Интересно, слышали ли единороги его странные мысли? Но в конечном счете какая разница? Так или иначе, тактичные животные не подали виду.
«А как же другая война? Полидексяне пришли в Беру…» – поспешно произнес Артур. Этот вопрос тоже чрезвычайно заботил его.
«Они находились под влиянием Теней, как и многие из Беру. Сейчас они плохо понимают произошедшее и скоро отправятся в родные земли. Однако это вовсе не означает, что они не вернутся. Мы не помогаем человеку в борьбе с другими людьми, не предотвращаем войны. Все происходит по воле вашей, а для нас она священна».
«А мои друзья в Троссад-Холле? Школу захватили Тени…»
«Теней больше нет. Прощай всадник, нареченный избранным, и да пребудет с тобой наша сила».
Последним всполохом озарились мысли Артура, а затем единороги принялись медленно подниматься в небо. Они просто исчезали в нем, подобно миражу: существовали ли дивные звери в самом деле? Но верный Баклажанчик по-прежнему стоял возле всадника, глаза его отчего-то искрились печалью. Артуру снова стало неловко.
«Я что-то не так сделал?» – смущенно пробормотал он. Единорог не ответил.
«Где мои друзья? Я хочу к ним! Давай найдем их!» – взмолился тогда Артур, ибо уже не мог ждать. Знакомые лица маячили у него перед глазами, постоянно напоминая о себе. Любимые. Родные. То, что поддерживало его на протяжении всего пути, помимо веры в единорога. Он истово надеялся, что ребята не пострадали и находятся в безопасности веток.
«Куда летим?»
«Сперва поищем в Омароне!»
***
В древесных городах постепенно возрождалась привычная жизнь: люди пытались опомниться, подсчитать потери, осознать, что произошло. Они смутно понимали происходящее. Война закончилась, однако кто же победил? Да и разве заканчивается все так неопределенно, непонятно? Куда ушли полидексяне? Впрочем, и без них хватало забот. Много несчастных стали жертвами при атаке бешеных ворон, древесные санитары занимались тем, что помогали людям получить необходимое лечение. Некоторые деревья пострадали от пожара – там, стало быть, следовало починить, перестроить. Чрезвычайное положение отменили? Что за странное забвение накрыло всех без исключения?
Тод в растерянности наблюдал с веток за опустевшим полем. Друзья прятались в трактире «Прикорневой», который послужил для них неплохим укрытием. Когда глаза закрывались от напряженного наблюдения за ареной битвы, друзья уходили в трактир и по очереди проваливались в болезненный сон. Ранним утром Тод проснулся и первым пошел на ветку, чтобы оценить обстановку. Он стал свидетелем чудного явления: небо, вместо того, чтобы порозоветь от восходящего солнца, сделалось сине-фиолетовым. Взбухшие влагой тучи отступили, ветер прогнал непогоду, дождь закончился, пахло сырой землей и свежими умытыми листьями. Немного подморозило, и Тод зябко повел плечами. К своему удивлению, он обнаружил, что полидексянские обозы отступают: люди в спешке собирали походные шатры, кипели какие-то приготовления. От бесчисленного воинства осталось лишь несколько жалких кучек бойцов, да и те спешно отходили в сторону леса.
«Король придумал, как договориться», – решил про себя Тод. Действительно, если война закончилась, значит, скоро все будет как прежде? И куда вообще делись те странные люди верхом на слонах? Что произошло за эту невероятно-длинную ночь? Между тем Тод отчетливо осознавал, что нечто важное все же случилось. Причем случилось без его ведома, что, признаться, пугало. Еще Тода немного смущало будущее: как жить дальше? После особенно глубоких потрясений человек как бы начинает заново жить, расставлять приоритеты. Так и Тод столкнулся с подобной проблемой. Он и в спокойное время умудрялся наворотить дел, как теперь все исправлять? По-прежнему ли над ним довлеет то унизительное чувство дружбы, принуждавшее его действовать против своей воли?
Неожиданно он ощутил за спиной легкое движение ветра: точно птица пролетела.
– Почему ты ушел от нас? – ласково поинтересовалась Диана. Шелковистый голос подруги сладкой истомой отозвался в его теле. По спине поползли предательские мурашки, Тод в панике ощутил, что теряется, словно кто-то выбил у него из-под ног крепкую ветку. Он всегда чувствовал нечто подобное рядом с Дианой.
– Боялся, пока мы спим, произойдет что-то ужасное… – пожалуй, даже слишком хрипло произнес он. Ну зачем, зачем его угораздило влюбиться в девушку того, кого ему ни за что в жизни не превзойти? Ему стоило остаться злодеем, нежели как теперь: ни короед, ни мясо.
– Смотри, это же единороги! – воскликнула вдруг Диана, указывая пальчиком вдаль. Пришлось отвлечься от созерцания ее невинного лица, какая жалость.
«Так скоро?» – Мысль почти досадная, даже эгоистичная. Лучше б уж продолжалась война. Так и Артур, может быть, прилетел бы чуть позже.
– Ты его ждешь, да? – тихо спросил он и тут же обругал себя в мыслях.
Дуралей! Конечно же, ждет, он сама очевидность. Наверное, только и мечтает, как окажется в его…
Тод в досаде прикрыл глаза, чувствуя, как голова наполняется сценами весьма двусмысленного содержания. Он уже хотел было уйти, как вдруг услышал ответ:
– Знаешь, я… Наверное, не стоит признаваться тебе в этом, но я ужасно устала. Я много думала о нашем будущем с Артуром и пришла к выводу, что… Его у нас нет.
Тод мучительно вздрогнул.
– Вот как? – слабея, вымолвил он.
– Ему нужен кто-то посильнее меня. Ждать его всякий раз, зная, что он может не вернуться… Постоянные лишения, борьба… Тод, я так устала! – отчаянно выкрикнула Диана.
Тод с огромным удивлением посмотрел на нее: подругу охватила нервная дрожь. Ему страстно захотелось утешить ее. В эту минуту он воспылал к Артуру даже еще большей ненавистью, нежели обычно: ведь его непобедимый соперник заставил страдать ту, кого он так трепетно любил. Впрочем, он завирается. Сколько раз он сам заставлял ее страдать? Унижал? Сколько всяких неприятностей произошло именно по его вине?! Тода снова одолело желание немедленно уйти, но вместо этого он шагнул к ней, за одно мгновение сократив расстояние между ними до неприличного, страстно прижал к себе, принялся покрывать лицо поцелуями. Мысли стали постыдно-горячими, разум окончательно отказал. Что она сделает теперь? Воспылает еще большей ненавистью, ударит? Но вместо
