Тяжёлая реальность. Флибустьер - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Самый тяжёлый момент пришёл, когда он симулировал попадание в электро-магнитный шторм. Приборы моргнули, и на секунду потухла вся управляющая панель. Приборы сообщили о ряде ложных показаний. Его ладонь сразу же скользнула к аварийному рычагу – и память происхождения выдала ему нужную формулу:
“При частичном отказе гироскопа – мгновенно активировать резервный контур, и вручную скомпенсировать крен на семь десятых радиана.”
Он сделал это, и на мониторе появился спокойный график. Корабль не упал в спираль, а выпрямился, будто крыло натянуло струну. Когда паника ушла, в груди у него остался тот же вкус – холодный и сладкий одновременно, как запах соли после грозы. Он всё же справился.
Выход в свободный полёт длился не долго – тридцать, сорок минут – но каждую секунду он прожил как урок, как вызов, как подтверждение. То тепло в висках не было обманом, то знание – не пустой звук. Он вернулся на причал, уменьшил тягу, прикрутил швартовы, и под его руками “Троян” снова устроился в удерживающих и стыковочных захватах дока, как птица на гнезде.
Когда ремни отстегнулись, он почувствовал усталость, но не ломоту. Словно мускул, который стал чуть сильнее. Эльфийка подошла тихо и, не произнося упрёков, спросила:
– И? Хватило имитации?
Её голос был ровен, но в нём слышался вопрос, которого не скроешь. Она хотела знать, можно ли теперь доверять его рукам свою жизнь.
Кирилл же спокойно посмотрел на неё, морщинки вокруг его глаз наполнились темным светом станции, и ответил коротко:
– Досадно мало, но достаточно, чтобы не быть мишенью.
Потом он улыбнулся – улыбка была почти звериной. В ней было обещание и предупреждение. В кабине всё ещё оставался запах нагретого металла и лёгкая сладость электронного озона – и больше ни слова. Он знал, что всего этого обучения хватит на то, чтобы вывести корвет из самых простых западней, но не хватит, чтобы справиться с потенциальными врагами. Хотя бы с той же Империи эльфов. И в этом знании был тот самый колкий комфорт. Мир большой, но он теперь не совсем беспомощен в нём…
………..
Сейрион сидела неподалёку от кресла пилота – будто просто ждала, пока Кирилл закончит очередной цикл упражнений, но на самом деле её глаза неотрывно следили за каждым его движением. Не за тем, как двигались руки по пульту управления, и не за тем, как бегали цифры на экранах, а именно за ним. Она словно пыталась поймать тот момент, когда он перестаёт быть просто случайным смертным, случайно оказавшимся в руках с кораблём, и начинает проявлять себя… Чем-то другим.
В груди эльфийки росло странное чувство. Страх? Нет, скорее тревога, знакомая с детства. То самое ощущение, когда понимаешь, что всё вокруг меняется слишком быстро, и ты рискуешь оказаться лишней. Ещё недавно она была единственной, кто мог управлять этим “Трояном”, кто знал, как хотя бы посадить корабль, как включить жизнеобеспечение, как удержать курс. Кирилл зависел от неё, и это было её единственной защитой. Он не мог отправить её “на рынок”, как отправляют ненужную рабыню, просто потому что без неё его собственная жизнь была бы под угрозой. Но теперь… Теперь этот парень сидел в кресле и с хмурой сосредоточенностью, с упорством, от которого её пробирал холод, учился делать всё сам. И делал это слишком быстро. Непозволительно быстро.
“Если так пойдёт и дальше, – думала Сейрион, сжав руки на коленях, – он очень скоро поймёт, что я для него только обуза. А когда поймёт… Решение, очевидно, придёт ему в голову само. И он решит избавиться от меня. Продать, как продают любое имущество, которое теряет ценность.”
Она знала, что такие люди – практичные и холодные – именно так и поступают. Кирилл выглядел не из тех, кто будет держать рядом слабого спутника только из жалости. А ей вовсе не хотелось оказаться в руках очередного хозяина, для которого её жизнь стоила бы не больше пары десятков империалов.
Её взгляд скользнул по парню. Он не замечал, что его изучают. Он был слишком сосредоточен на линии курса, на движении стрелок приборов, на мягкой вибрации штурвала. Но в этом сосредоточении было нечто странное. Он действовал так, словно у него уже был опыт. Как будто он не впервые держал в руках корабль, не впервые жил в мире технологий и космоса.
И Сейрион вспомнила кое-что ещё, что не давало ей покоя с самого первого дня. Она своими глазами видела, как он доставал вещи… Буквально из воздуха. Ни одного пространственного контейнера, ни одного транспортного кристалла рядом не было. А предметы просто возникали в его руках. Сначала она думала, что это обман зрения, что-то вроде скрытых карманов или миниатюрных артефактов хранения. Но потом поняла… Нет… Это было именно то, чем пользовались величайшие инженеры пространственных школ. Пространственная магическая инженерия – секрет, доступный единицам.
А ещё было то странное орудие. Почти выброшенный хлам, списанный узел, который она видела собственными глазами – искорёженный, выжженный, непригодный к использованию. И Кирилл, едва взглянув, сумел его восстановить. А потом, когда тяжёлый крейсер пиратов появился на горизонте, она впервые за много лет почувствовала настоящий страх. Она прекрасно знала, что даже фрегат с лёгкостью разорвёт их кораблик. А тут был крейсер. Тяжёлый. Бронированный. Со щитами и артиллерией, способной испепелить “Троян” одним залпом.
Она уже готовилась к худшему. Готовилась к тому, что смерть настигнет её вместе с этим странным человеком, который по случайности стал её хозяином. Но выстрел из главного орудия корвета перечеркнул её ожидания. Один удар – и щиты крейсера рухнули. Вторым – и корабль был рассечён так, будто его корпус был сделан из воска.
Сейрион тогда впервые за долгое время испытала шок, сравнимый с тем, что переживает воин на поле боя, когда вдруг сталкивается лицом к лицу с легендой. Этот парень снова… Сделал невозможное…
А значит, в нём есть нечто большее, чем простая человеческая удача или выносливость. И если она хочет выжить, ей нужно не отдаляться от него, не сопротивляться, а наоборот – держаться ближе. Ближе,
