Душный наемник. Том 1 - Сергей Анатольевич Горбонос
— Словно бы он меня хоть раз волновал. — отмахнулся Молох.
— Иди сюда. Смотри, я выведу на экран, — Макс выглядел довольным, как обожравшийся кот. — Они быстрые. Они полностью рабочие. И максимально квадратные. Всё, как ты любишь. А еще у меня их как грязи.
— Я не могу понять, что это?
— Мусорные спутники. Они быстрые и маневренные, а еще у них есть объёмный внутренний отсек. Мы запускаем их вокруг верфи. Спутники улавливают весь мелкий мусор после демонтажа кораблей. Как киты, фильтрующие планктон. Но ведь никто нам не мешает вместо мусора снабдить их чем-то «побумтересней»? А самое главное, Молох, у меня их столько, что никакой муравейник рядом не стоял. Ну как? Молох?
Но наёмник не отвечал. Долго рассматривал экран, а потом протянул Максу руку для рукопожатия:
— Запакуйте, сэр.
— Отлично. Я так понимаю, теперь перейдем к вооружению? Ракеты или что-то из лазерного?
— Это всё интересно, и мы к нему еще вернемся, Макс, но если стрелять в кого-то из ракет, то могут догадаться, что в них стреляют. И поэтому, давай зайдём с другой стороны. Что у тебя есть по шахтерским остаткам?
Глава 30
Глава 30
Что можно сказать, когда уважаемый врач Эвелин Дарквуд, обещает оживить труп — она это делает. Несмотря на весь выпитый алкоголь и в целом не особо-то здоровое состояние больного, он был поднят и приведен в сознание. Речь идет о Тридцать Пятом, что сейчас уныло спускался с Молохом в тех отсек, ибо это была просьба если не его капитана, то как минимум того, кто давал ему кров.
— Могу ли я задать вопрос моему благодетелю, относительно цели нашего странствия по путям мне неведомым? — Трезвый или пьяный, но эта необычная речь осталась при нем.
— Довольно странный вопрос для того, кто даже представиться отказался. — это было достаточно познавательно и открывать все карты сразу Молох не спешил. У него всё еще оставались сомнения относительно поведения и лояльности Тридцать Пятого. Повторение судьбы Шестидесятого он наблюдать не хотел.
— Не держите на меня зла, уважаемый капитан. Просто имя моё может привлечь к вам внимание нежелательное и даже опасное. Я не хочу такой судьбы для своего благодетеля. Это сложная ситуация, не нужно в неё вникать.
О да, Тридцать Пятый. Тут он был абсолютно прав — это сложная ситуация, в которую уже пришлось вникнуть глубже, чем хотелось.
Они дошли до нужного места быстро, времени на разговоры не осталось. Молох наклонился и открыл гнездо с искинами. Тридцать Пятый увидел искин, такой же, как и у себя в груди:
— Что? Неужели предательство поглотило ваше сердце, капитан? Сей предмет может принадлежать лишь плохим людям, совершившим много зла. Не могу потерять я волю снова, ибо она сродни жизни. А за жизнь свою я буду сражаться.
Не соврал. Тридцать Пятый развернулся к наёмнику с нечеловеческой скоростью. Ударил с невероятной силой. Протезы дарили куда больше возможностей, чем обычное, смертное тело. Но и ограничений хватало. И самое главное, это то, что они не броня и не предназначены для прямого боевого столкновения.
Кулак Тридцать Пятого ударил в грудь своего неожиданного противника. Но броня выдержала. Молох знал, что выдержит. На то это и протез, ведь ты точно можешь определить предел его мощности. Как и разобраться в механизме… Странный скользящий удар в ответ зацепил локоть правой руки Тридцать Пятого. Он выглядел неудавшимся, но лицо парня выражало немалое удивление и даже страх. Рука больше не слушалась. Эх… Слишком он отвлекся на конечность. Потерял контроль над ситуацией. И подсечка ноги, выбила Тридцать Пятого из равновесия.
Парень потерял опору и начал заваливаться на бок. Но его траектория резко изменилась, ведь бронированная рука опустилась на плечо и с силой направила тело в другую сторону. Он упал вперед, напоровшись плечом на шипы лежавшего в гнезде искина. По ним полилась черная, вязкая кровь.
«Провожу анализ…»
«Анализ окончен»
«Данные пересланы на корабельный искин»
«Предварительный результат…»
«Объект полностью контролирует свои действия»
Этот короткий отчет пришел на коммуникатор наёмника, пересланным его собственным кораблем.
Рывок назад и плечо Тридцать Пятого снова свободно. Лишь тонкая струйка крови напоминает о прошедшем инциденте. Молох же убрал руки и отступил назад.
— Значит, ты можешь себя контролировать, Тридцать Пятый? Это хорошо.
— Это есть правда, но… Стоп. Откуда ты имя моё знать можешь?
Лицевая маска с щелчком отошла в сторону, открывая лицо капитана наёмников.
— Рад видеть тебя после стольких лет, брат.
— Не может быть, Сорок Седьмой? Ты выжил? Глаза мои не верят, но душа переполняется радостью! Ученые считали, что ты умер, когда нашли разбитую, догорающую эвакуационную капсулу.
— Я очень сильно на это надеялся, поджигая остатки топлива в ней. А что до тебя, Тридцать Пятый? Ты знаешь, что случилось с остальными братьями?
— После того, как ты убил злодея, что возглавлял наш проект, остальные ученые просто не смогли продолжить сей труд. Светоч его безумия был далек их пониманию. Нас просто посчитали неудачным экспериментом. Каждому выжившему брату в мозг был вживлен управляющий чип. Нас, как скот, отдали в качестве живой силы. Мы стали извинением за их провал. Гордые воины стали пушечным мясом, которое не жалко отправить на убой. В одной из таких миссий я получил тяжкие травмы, но мой чип управления дал сбой. Отец подсказал, как освободиться от пут, сковывающих волю.
— Подожди, искины не забрали у вас?
— Глупцы не понимают, как нас лечить и используют искины для контроля медкапсул. Отцы наши следят за своими детьми, но помочь вернуть свободу воли сами не могут. Я исключение. Отец помог, заменив желания чипа своими. Теперь моя воля — это его воля. Наши желания едины и святы в своем порыве нести добро.
— Ага… Стремления наших отцов просты — воспитать достойных детей. Сохранить достоинство и желание нести добро в мир. И все это наложено на искаженную чипом связь искина и живого сознания. Теперь понятно, почему ты разговариваешь, как рыцарь из сказок, спасающий принцесс. Несешь достоинство и добро в мир. Ну… не самое худшее, чем можно заниматься. Что ж, с самым важным вопросом мы закончили, осталось решить парочку попроще. Начнем с самого простого — как твое имя, брат? Имя свободного человека в свободном мире.
Может для Молоха вопрос был простым, но Тридцать
