Сабатон. Системный приручитель 3 - Алексей Пислегин

Я хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

— Ладно, ребят. В целом-то, Юля права. И не только с Рыжей, но и со всем остальным: нас то какой-то лютый треш, то какие-то чудеса окружают. Просто, мы уже перегрузились этим. Только вчера: и информации столько, и твари новые. Будто нам старых не хватало. Кошколюды, квесты, спасение мира от порталов, вторженец этот ещё… Все в шоке, Юль. И мозги от переизбытка нового так сбоят, что удивляться уже не остаётся сил.

Я глотнул настойки — сборы у Лены правда вкусные получались. Ещё и полезные, спасибо Системе.

— Меня больше всякие извраты смущают. Не как Илья, а настоящие. Тех, кто захочет у нас кошколюдку забрать, купить, типа спасти из под нашего гнёта… А удивляться, Рыжая там, не Рыжая…

— Давай хоть имя ей дадим нормальное? — буркнула Юля. — Я ведь тебя дониму. Ну, неблагозвучное это имя, блин. Меня рыжей вообще дразнят всю жизнь.

— А лопатой дразнят? Где дедушка, Юль? — Илья вновь не удержался от подколки.

Может, и быть бы перепалке века — но с печки раздалось мяуканье. Кот наконец очнулся.

Ручей — так его зовут. Чёрный кошколюд с белым «фартуком» на груди и белой полосой на глазах. Он тоже оказался подростком. Когда впервые встал на ноги, стало ясно, что ростом он на полголовы ниже виденных нами вчера котов. Ну и, в плечах и груди поуже.

Это он тащил дохлого крюкача — я увидел, когда поднялся из оврага. Наколол мутанта на копьё и, скинув древко на плечо, нёс к нам.

Ручей-Ручеёк. Мой четвёртый питомец.

Глава 3

Возвращение

Вот какого чёрта? Для того, чтобы он быстрее вылечился, я дал ему поглотить лежавшее на крайний случай пожирание. На нём же мы протестировали сделанную Леной мазь из корня кровохлёбки.

От души вложились в кошачье здоровье — а он на своём горбу таскает труп в полтора раза тяжелее себя.

— Я щас кому-то хвост надеру, — буркнул я под нос.

Илья пискнул:

— Перед девчонкой выделывается.

— В том-то и дело… — мало мне было студентов, теперь в отряде два подростка-кошака. Кто дальше? Маленькие дети? Чтобы я себя окончательно воспитателем ясельной группы почувствовал. — Ручеёк, брось каку!

Кот, не дошедший до оврага метров пять, шевельнул ушами. Поднял на меня удивлённый взгляд — и таки сбросил с копья труп. Выдохнул с облегчением и, подбоченившись, оглянулся на подружку — но она оказалась сообразительнее и, поджав хвост, шмыгнула ему за спину.

Вот, у неё чуйка есть.

Мы, кстати, перед выходом из дома всё таки дали ей новое имя.

Так сказать — вариант для человеков, Рыжая всё таки звучит очень пренебрежительно. Кошколюдка, узнав, что Великий (прости господи) Вожак даст ей имя, была в восторге.

Из её довольно сбивчивых объяснений я понял, что имя — это всегда защита от злых сил. У кого нет имени — тот беззащитен. Кто выдаст своё имя врагам — тоже. Похожие верования и у людей были. Чего уж, мы до сих пор говорим при знакомстве не «моё имя — Никита», а «меня зовут Никита».

То есть — кто-то там зовёт, и всё. Как бы и не имя даже получается, а так — прозвище.

А я, по словам кошки, будто бы дал ей в новом мире новую защиту, что обязательно ей поможет.

Первыми посыпались варианты кошачьих имён: Мурка, Муся, Шпрота. Я отмёл все.

— Ребят, она же не домашняя кошка. Давайте серьёзнее.

— Может, Маруся тогда? — спросил Илья.

— Не, это тоже кошачье.

— Вообще-то, нет.

— Да какой человек в своём уме сейчас дочку Марусей назовёт?

— А кто назовёт сына Никитой?

Я сделал вид, что собираюсь метнуть в него вилку — и Илья шустро нырнул под стол. Судя по его оху и довольному лицу Юли, кара его таки настигла. Пусть и не с той стороны, откуда он ждал.

— Может, Джессика? — предложил Шенг.

Олег хмыкнул:

— А почему именно Джессика?

— А почему нет? Джессика, Джесс… — он улыбнулся. — Звучит мило.

— Может, Няко? — молчавшая до этого Лена присоединилась к обсуждению. — Ну, как Няко из «Кошачьего супа».

— Это аниме, что ли? — пискнул Илья из под стола.

— Вы не смотрели? — удивилась Лена. — Это классика, блин! Примерно как «Ух ты, говорящая рыба!», только японское. Страшного сильно больше, смешного меньше, и очень много сюра и необычной анимации.

— А что за «Говорящая рыба»? — понятнее Илье не стало. Ребятам, судя по взглядам, тоже.

— Юля, — хмыкнул я. — Ну ты-то точно «Рыбу» смотрела, я помню.

— Это советский мультфильм, — сказал вдруг Шенг. — Армянский. Про то, как обманули чёрта. Он в формате шортсов в Китае очень хорошо заходит, кучу просмотров мне принёс.

— Ну вот, — Лена посмотрела на меня. — То чувство, когда китайская молодёжь наши мультики лучше знает.

— Да вспомнила я его, — буркнула Юля, покраснев. — Это где тень на зайца упала и убила, и там из него ещё тулуп вышел… Но я не очень хочу японское имя.

— Да, — тут же согласился Шенг.

— Я тоже, — Мэй это выпалила одновременно с братом.

Китайцы…

— Может, Ника? — предложил уже я.

— Нет! — Юля аж вздрогнула. — Одна Ника два дня назад обсуждала с деканом, как меня насиловать будут. Давайте не надо. Лучше Мия или Ми. Майя, может. Мила ещё. Это похоже на мяуканье.

— Сехмет, может? — спросил Олег.

— Как богиня? Звучно, конечно, но тогда уж лучше Бастет. А вообще, мне варианты Юли понравились: Мия, Ми…

— Мавка, может? — перебила Юля.

— Как русалка, что ли?

Она округлила глаза:

— А причём тут русалка? Мавка — это от «мяу».

— Мавка — это нечисть славянская. Ладно, Мия мне нравится. Ещё, кстати, Мила хороший вариант. Голосуем?