Глубокий рейд. Новые - Борис Вячеславович Конофальский
— Чего вам от меня надо? — ревел Рыбак.
— Дима, повторяю, мне от тебя ничего не надо, — спокойно говорил лейтенант и даже рукой смахивал мошку со спины Рыбака, потом с шеи, причём делал он это с отцовской заботой, — я тебя хоть сейчас в твою лодку посажу и домой отпущу… Ещё и пыльник пожалую со своего плеча… Но вот понимаешь…
— Что? Чего? Говори ты уже! — буквально орал бандит и извивался при этом всем телом.
— Дима, у тебя низкий болевой порог, — заметил ему Фарафонов. И говорил он с подчёркнутой неторопливостью, — так нельзя… Нужно держать себя в руках, ты же мужчина всё-таки.
«И вправду, — думал Саблин, — укусы, конечно, неприятны, потом от них наступает общая интоксикация, температура там и всё такое, но терпеть-то их вполне себе можно, чего так орать-то?».
И тут Фарафонов Рыбаку и выкладывает:
— Слушай… Помоги нам, скажи, как добраться до Глаза, — и сам при этом светит бандиту в лицо.
— Чего? — тут, кажется, бандит на секунду даже забыл про мошку. — Ты чего, дебил, что ли⁈
Едва он закончил эту фразу, как сержант Белов дал ему справа наотмашь такую оплеуху, что мошка, что с удовольствием жрала кожу на башке у бандита, взвилась в воздух чёрным облаком и осталась за кормой лодки. Сам Рыбак повалился набок, а после и вовсе упал на дно лодки.
— Белов! — воскликнул Фарафонов со строгостью. — Сколько раз тебе говорено уже: хороший командир контролирует свои эмоции, и тем более свою силу. Поднимай его.
И вот тут армейская лодка вышла на хорошую воду, и, конечно, солдат, управлявший ею, прибавил оборотов. Если до этого мощный мотор просто громко рычал, то теперь он просто взревел… И всё. Саблин, сидя чуть сзади, ни слова из беседы лейтенанта с бандитом больше не слышал. Он думал пересесть вперёд, но там просто не было места, разве что на банке с сержантом Беловым. Но он не захотел тому мешать. И теперь он не слышал разговор, а мог только смотреть на происходящее. Впрочем, там было на что посмотреть, ведь разговор, по сути, только и начался. И бандиту он давался нелегко. Как выяснилось, сержант Белов был человеком не очень мягким. Время от времени он вставал и бил Рыбака в корпус, в голову, иной раз срывал с него очки, давая мошке снова сесть тому на веки. Если тот падал на дно лодки, то пинал его весьма немилосердно, а почти невозмутимый Фарафонов при этом продолжал вести с бандитом беседу. И так продолжалось, наверное, целый час! До самого рассвета. Только когда мошка стала уходить в основание стеблей рогоза, где она пряталась от солнца, когда Белов выключил фонарик и уже не поднимал Рыбака со дна лодки, тогда Фарафонов оторвался от своего великолепного планшета, встал и пересел на банку к Саблину; теперь ему не нужно было сильно кричать.
— А вы знаете, прапорщик, ваш визит в наши края был и для нас полезен, а этот ваш осведомитель Кондыга… считайте, что своё сыграл. Помог нам.
— Этот, — Саблин кивнул на валявшегося под банкой Рыбака. — Он сказал что-то?
— Представляете? Сказал! — отвечал ему Фарафонов. — Слабак, как и все выродки, я вообще думал, что он подольше продержится. Честно говоря, он туповат, знает немного, но… — на этом месте лейтенант сделал ударение, — он назвал нам точку, где у Глаза есть база. База скрытая. Глаз там топливо держит, воду, продовольствие… А ещё у Глаза там бараки для пойманных людей. По одному или по двое, как я понял, людей возить на переделку на фабрику пришлых Глазу неохота, вот они и держат их на цепи на той базе, пока не наберётся нужное количество. Этот с Лавровым туда пару раз людей привозили, а ещё оттуда забирали награбленный товар на продажу. Вот Рыбак и запомнил то место.
— Про охрану он ничего сказал? — сразу интересуется Аким.
— Говорит, не знает, сколько там людей, но сказал, что кто-нибудь из людей Глаза там есть всегда, — отвечает лейтенант. — И думается, что нам на ту базу неплохо было бы наведаться.
— Неплохо, — соглашается Саблин. Но в его тоне Фарафонов не слышит особого энтузиазма. И вправду, ну что разгром базы бандита даст Акиму? И тогда солдат поясняет казаку:
— Охрана есть — есть связь, есть связь, так охрана доложит, если на базу кто-то явится. Глаз кинется спасать своё имущество, а уж тогда мы его и подсечём, — лейтенант смеётся, — как десятикилограммовую стекляшку. Вы же ловите рыбу, прапорщик?
— Да, ловлю, — отвечает Саблин. У него уже есть надежда; в общем-то Фарафонов кажется ему умным офицером, но Аким всё ещё не понимает, как всё должно сложиться для успеха. — Но вдруг он не захочет… побоится базу отбивать. Скажет: да и хрен с ними… Плюнет просто.
— Если туда на базу заявлюсь я с пулемётами, с миномётом, с двумя десятками бойцов, он так и сделает… Плюнет. Но если ему передадут с базы, что туда нагрянула пара казаков, пусть даже и в броне… — тут лейтенант делает жест руками, — может и не плюнуть, а кинуться спасать своё барахлишко. Ну а тут уже нам надо быть готовыми ко всему.
— Да, — соглашается Аким, хоть и не сразу, а через несколько секунд раздумий, — может, и получится, — он вздыхает, так как других способов добраться до Глаза даже и не видит. — Так и сделаем.
— Значит, в общих контурах план операции утверждён! Вот и отлично, — продолжает Фарафонов, — сейчас вернёмся ко мне — отъедимся, помоемся, отоспимся, соберёмся с мыслями, потом возьмём этого баклана, — он кивает на бандита, — и поедем на Камень искать базу уважаемого Чиёншоха, — он теперь смотрит на Акима. — Я ведь видел у вас в лодке ящик из-под дрона-разведчика; я
