Студент-практикант - Виталий Свадьбин

— Угони лошадей на конюшню, я же поговорю с мастер-лекарем по поводу зарядки артефактов, он не должен отказать, — распорядился я, входя в здание госпиталя.

На мою удачу барон Энгельман оказался на месте, как и его секретарь. Роль секретаря исполняла его старшая дочь, девушка восемнадцати лет, Эмилия Энгельман. Как я успел уже узнать, вся семья барона жила в крепости на постоянном месте жительства. Эмилия почти ровесница моего тела, всего-то на год постарше. Я с интересом рассмотрел её в истинном зрении. Точно не скажу, но она лекарь, примерно второго уровня. Я поздоровался и сообщил, что мне надо бы попасть к старшему по госпиталю. Секретарь пожала плечами и кивнула головой, давая разрешение войти в кабинет Энгельмана. Что я и сделал. Войдя, сразу поздоровался.

— А, Егор, не терпится приступить к работе? — спросил Вильгельм Готвридович.

— Что-то в этом роде. Хочу попросить у вас работу на дом, если не возражаете, — сразу выдал я причину, по которой побеспокоил мастера-лекаря вечером.

— Поясни, я не совсем понял, что ты имеешь ввиду, — Энгельман удивлённо уставился на меня.

— Буду по вечерам заряжать артефакты, чтобы развивать объём магии. Осталось решить самую малость. Нужно понимать, где брать пустые артефакты.

— А, ты об этом. Хорошее дело. Со всем этим подойди сейчас к Эмилии, она всё устроит, у неё есть ключи от склада артефактов, — согласился глава госпиталя и уткнулся в документы, которые читал до меня.

Эмилия сразу поняла, что нашёлся доброволец на зарядку артефактов, видимо она сама этим занималась и не очень любила такое занятие. Через час, я уже топал в гостиницу, а в рюкзаке у меня лежало три десятка пустых артефактов, которые надо будет зарядить дня за три-четыре. Так считала Эмилия, потому что сама тратила именно такое время.

Вечером зарядкой артефактов в гостинице мы с Бриз заниматься не стали, завтра дроу спокойно сделает работу днём, ей на пользу. Зато мы вышли во двор, где провели тренировку, я с мечами, Бриз с ножами. Моя спутница неважно владела фехтованием на длинных клинках, зато ножевой бой у неё был на уровне. Оно и понятно. Служба клану «Ллос» не требует от Бриз вступать в прямые схватки, она по своей сути тайный агент, а не страж на поле боя. Ужин заказали прямо в номер. День был непростым, поездка к казакам, а сейчас тренировка, так что сил мы потратили немало. Решили поужинать и лечь отдыхать. Но перед сном, я ещё кое-что хотел выведать у Бриз.

— Скажи, Бриз, насколько орки искусны во владении клинками? — задал я вопрос своей спутнице.

Бриз присела на кресло, задумалась всего на минуту, после чего заговорила.

— Насколько я наслышана от братьев по клану, орки, как носороги, всё сметают на своём пути. Достаточно быстры в движениях, но с дроу или с эльфами не могут сравниться. Хотя удары у них очень мощные, даже не стоит ставить блок клинком, орк разрубит и клинок, и соперника. Только ловкость и скорость может помочь. А тебе зачем, Егор? — удивилась Бриз.

— Чтобы качественно фехтовать, надо сражаться с более сильным противником. Хочу обратиться к мастеру-лекарю с просьбой, чтобы он разрешил пару раз в неделю тренироваться с его орками, — ответил я.

— Ты собираешься в степи сражаться с орками? Егор, ты очень хороший стрелок из лука, я даже не думала, что люди могут так метко стрелять. Зачем тебе махать мечами? Бить на расстоянии из лука намного безопасней для твоей шкурки.

— Понятно, но может возникнуть случай, когда придётся помахать «белым оружием», а я хочу быть готов к такому. Мне нужен адреналин, чтобы развивать дар духа. Думаю, на тренировках с орками адреналина будет достаточно, — пояснил я своё желание в тренировках.

Бриз кивнула, что поняла, она помолчала несколько секунд и сменила тему.

— Егор, откуда ты знаешь рецепт о развитии дара?

— Секрет рода. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Дело в том, что у людей не должно быть таких знаний, насколько мне известно. Я даже не уверена, что у народа эльфов много лекарей, которые знают такой рецепт. При случае обязательно поинтересуюсь у нашего кланового лекаря.

— Сам рецепт я тебе не расскажу, как и заклинания. Извини, но секреты рода выдавать не могу. Зато неприятно тебя обрадую, глотать жемчужины крыс крайне мерзко, всё время приходится сдерживать рвоту, но ты справишься, — поддел я Бриз и засмеялся.

Девушка фыркнула, одарила меня уничтожающим взглядом, встала с кресла и ушла в свою комнату. Не посчитав нужным отвечать на мои подколки. Ночь прошла без снов.

С утра следующего дня началась моя служба в госпитале. С утра Энгельман поставил меня на осмотры. Я осматривал пациентов, писал диагноз в справке, а с этой справкой больные шли к другим лекарям, которые не тратя время на осмотры, занимались лечением. В общем рутина. Так прошло часа три, пациенты закончились, я думал заняться своими делами, но прибежала санитарка и сказала, что меня ждёт Энгельман, он собрался на обход госпитализированных больных, а также считает, что мне будет полезно принимать участие в таких обходах. Делать нечего, я поплёлся в крыло госпиталя, где располагались стационарные больные. Сразу после начала обхода, понял, Энгелман желает убедиться, насколько качественно я получил знания в академии, так как практически всех больных осматривал я, а Энгелман время от времени кивал головой и что писал в своём блокноте. Обход проводили не только мы с мастером-лекарем, здесь присутствовали лекарь Величко и лекарь Жданова, а также троица санитарок. Обход длился два часа, так как делался неспеша. Ну что же мне такая практика полезна, я был доволен, что главный лекарь госпиталя меня пригласил. Наступило время обеда, мы спустились в полуподвал, здесь располагалась столовая госпиталя. Все четверо сели за один стол. Во время еды завязалась беседа.

— Ну как тебе, Егор, первый день? — спросил Энгельман.

— Нормальная работа, мне нравится лечить людей, — коротко ответил я.

Хочу заметить, что в коллективе госпиталя общение происходило без титулования, будто не дворяне беседуют, а простые люди. Такое поведение на границе мне импонировало. Достаточно часто обращались друг к другу просто по именам, не упоминая отчество. Что в центральной части империи было просто неприемлемо.