Дорога в грядущее - Валерий Михайлович Гуминский
Стас был не таким. Он свои чувства проявлял более сдержанно, словно знал, что рано или поздно им придётся расстаться. И, как ни странно, такой подход Виорике нравился куда больше. Может, оттого, что и она сама не была честна с ним? Зато когда им пришлось (или захотелось?) раскрыться друг перед другом, страсть прорвалась наружу, как огромные потоки воды — через размытую плотину.
А Великий князь продолжал источать сладкую патоку, окружив вернувшуюся к нему красавицу всевозможными подарками и развлечениями. Но с каждым прожитым с Меньшиковым днём Виорика всё более ощущала себя птицей в золотой клетке. Даже с открытой дверцей нельзя было улететь оттуда.
Посещать приора Висконти ей теперь удавалось с трудом. Михаил Михайлович приставил к ней парочку охранников, которые докладывали своему патрону о каждом шаге девушки. И как в таких случаях встречаться с Ивановым — тем самым русским контрразведчиком, который заставил Катаржи заново сойтись с Меньшиковым? Пришлось отказаться от рискованных манёвров. Иванову точно не понравится внимание Великого князя.
Виорика чувствовала надвигающиеся неприятности, но ничего не могла сделать. Попавшая в капкан крыса отгрызает себе лапу, чтобы спастись, а молодая и красивая женщина попала в западню без единого шанса вырваться на волю. «Опус деи» отступников не прощает, а русские просто используют её в своих играх. Случись что с Виорикой, плакать о ней будет только мама, и, возможно — Аржевский.
— Дорогая, ты сегодня сама не своя, — заметил Великий князь Михаил, когда после ужина они переместились в гостиную и сели на мягкий удобный диван. Служанка, которая явно работала на контрразведку (возможно, Иванов сообразил, как держать связь с княжеской пленницей?), молча поставила на столик вазу с фруктами, разлила по бокалам янтарно-соломенный херес, и исчезла, аккуратно прикрыв за собой обе половинки двери.
— Плохо себя чувствую, — отщипнув виноградину, Виорика положила её в рот и медленно прожевала. — Давай сегодня никуда не пойдём? Вчера мы побывали в театре, мне хватило впечатлений.
— Как хочешь, — пожал плечами Меньшиков. — Я тоже хотел предложить тебе остаться дома. Ты же не будешь возражать, если я скоротаю ночь вместе с тобой?
Его рука легла на талию девушки и притянула к себе. Почувствовав на шее касание губ, Виорика изобразила удивление:
— Тебя выгнала жена?
Михаил хохотнул, оценив шутку.
— Нет, у неё не хватит на это силы воли, — ответил он, потеребив губами мочку уха красавицы. — Я сам волен решать, куда ходить и с кем встречаться.
— Похоже на жизненную программу строптивого юнца, не желающего воспринимать окружающий мир по-своему.
— Не дерзи, — сухо проговорил Михаил. — В последнее время ты стала довольно холодной и отстранённой. Это из-за того полковника? Он успел тебя околдовать своим офицерским шармом? Видишь, что получилось? Уехал столь поспешно, что тебя не известил. И ни разу с тех пор не позвонил, да?
— Он военный, — пожала плечами Виорика, с болью воспринимая слова Великого князя. По поводу звонков тот, к сожалению, был прав. Стас мог бы и проявить чудеса изобретательности, исхитриться дать весточку. — Может, у него сейчас полно дел, отвлекаться некогда.
— Да брось, ты всё понимаешь, — снисходительно бросил Меньшиков и протянул руку к бокалу. Предложил девушке, но та отказалась, и тогда он сделал пару глотков нравящегося ему напитка. — Давай без обиняков. Ты согласишься уехать со мной туда, где не будет ни твоих близких, знакомых, бывших любовников, оголтелых поклонников и прочего люда? Уверяю, тот мир совершенно другой. Дикий, кровавый, но свободный.
— Ты меня пугаешь, — и в самом деле голос Виорики дрогнул. — Что это за мир такой?
— Там меня ждут и даже предлагают место советника при… — мужчина задумался на мгновение, словно подбирал слово, — при руководителе государства. Поверь, ты потом сама не захочешь уезжать оттуда.
— А как же Великая княгиня, твои дочери?
— Они не пропадут, — довольно легкомысленно отмахнулся Михаил. — За ними есть кому присмотреть. Но есть второй вариант, в котором ты станешь императрицей.
Тут Виорика не выдержала и расхохоталась, несмотря на болезненное покалывание в висках.
— Извини, Миша, — успокоившись, она приложила руку к груди, — но это из области фантастики. У нас не так много империй, где можно занять трон. Да и не дадут тебе. А умирать вместе с тобой из-за неясных перспектив — нет, не горю желанием.
— И всё же? — почему-то упорно продолжал допытываться Меньшиков, успевая отпивать из бокала. — Если такая вероятность существует, захочешь ли ты быть рядом со мной?
Виорика поняла, что в словах Великого князя кроется не болезненная идея-фикс, а что-то гораздо серьёзнее, о чём предупреждал Иванов, и вовремя прикусила язык. И вместо того, чтобы ответить колкостью, согласно кивнула:
— Так и быть, соглашусь. Но у меня должна быть уверенность, что при таком раскладе доживу до старости.
— Отлично, — улыбнулся Михаил. — Вот это уже конструктивный разговор! Такая Виорика мне нравится!
Он поставил бокал на стол, обхватил девушку за плечи и развернул лицом к себе. А потом жадно припал к её губам. Виорике ничего не оставалось, как изобразить пылкость. Чуть простонав, она обмякла, что Меньшиков понял по-своему. Его объятия стали весьма смелыми, и вот уже платье стянуто с одного плеча любовницы, со второго…
— Подожди! Не здесь же! — тяжело дыша, она упёрлась ладонями в грудь Великого князя. — Идём в спальню!
— Зачем идти? Я тебя понесу! — и Михаил с пылом юнца подхватил гибкое и жаркое тело Виорики на руки и без труда поднялся по лестнице на второй этаж. Даже не запыхался. Он знал, где находится её опочивальня, поэтому уверенно шёл по освещённому коридору, и остановился перед закрытой дверью.
— Не советую вышибать ногой, — предупредила девушка, крепко держась за
