Выживший - Павел Барчук
Плеснул прозрачной жидкости на нож и на свои руки. Холод обжег кожу.
Протопал в ванную, встал перед мутным зеркалом. Прислонился плечом к косяку, чтобы не упасть, и вогнал лезвие в первый бугор под ключицей.
Боль была острой, чистой. Она мгновенно вытеснила тупое нытье в мышцах. Я чувствовал, как сталь скрежещет о свинец. Подцепил, надавил пальцами… Сплющенная «маслина» со звоном вылетела в раковину. Следом пошла вторая, третья.
К четвертой пуле перед глазами заплясали черные мушки. Сукин сын, а не Стасик! Когда он успел? Мне казалось, выстрелов было меньше.
Приложился к горлышку бутылки, сделал глоток, от которого внутренности обожгло огнем, и щедро плеснул водку прямо на открытые раны. Ощущение было такое, будто в меня вогнали раскаленный штырь.
— Су-у-ка… — прохрипел я, выковыривая последний кусок свинца из-под ребра.
Когда всё закончилось, с трудом стоял на ногах. Минут через тридцать отпустит. Имею в виду, тело начнёт исцеляться. Но сейчас было просто охренеть насколько погано.
Раны, оставшиеся от лезвия ножа, сразу же перестали кровоточить. Быстро, однако. Быстрее, чем обычно. Регенерация Выродка — мерзкая штука, но чертовски эффективная. И, похоже, она продолжает совершенствоваться. С каждым разом на исцеление уходит все меньше времени.
Из аптечки, найденной на полке, выудил рулон широкого пластыря и бинт. Надрал марлевых кусков, приложил к каждой дырке, затем наклеил сверху пластырь. Медсестра из меня, конечно — такое себе. Калечу я гораздо лучше чем лечу.
Поднял руки, повернул туловище влево, вправо… Пойдёт. Терпимо. Скоро станет легче.
Вышел из душевой и снова оценил состояние комнаты.
— Какая же, сука, срань…
Не то, чтоб я совсем уж чистоплюй, но грязь меня нервировала. Пора прибраться. Для начала — выбросить футболку. Ее уже ничего не спасет.
Схватил мусорный мешок из кухонного ящика, запихнул туда окровавленную вещь. Подумал. Нет, в обычный мусорный бак нельзя. Мало ли. Ни один предмет, ни одна тряпка с моей кровью не должна попасть ментам.
По закону подлости какой-нибудь особо просветленный мудак найдет пакет, увидит характерные пятна на футболке, оттащит в отдел. Не вариант…
Я положил руку на грудь и прислушался к артефакту. Похоже, придется снова задействовать Ключ. Хотя, использовать его для уборки — это как забивать маленькие гвоздики молотом для свай.
Сгреб покрывало с дивана, на нем тоже остались пятна, и сунул его в мешок к футболке. Присел на корточки, прижал ладонь к полу.
— Вер'аа'х…
Пространство дрогнуло, выплюнув на грязный линолеум узкую, темную щель. В голову ударил тяжелый, злой импульс, в глазах потемнело. Артефакт явно не одобрял такой бытовой работы. Он, сука, обиделся! Ему не понравилось быть уборщиком.
— О, ну простите, ваше долбанное величество… — буркнул я себе под нос. — В следующий раз вызову клининг.
Запихнул мусор в пустоту, щель тут же с тихим хлюпающим звуком исчезла. Пожалуй, я — единственный человек во всех мирах, который использует древний артефакт, до чертиков накачанный магией, чтоб уничтожить мусор.
Мой взгляд упал на стол. Коробка с глазами Косого стояла там же. Зрачки Стаса, затянутые мутной влажной пеленой, медленно поворачивались то в одну, то в другую сторону. Следит за мной, сука. Из кладовки донесся тихий, жалобный всхлип.
Я подошел к столу, наклонился прямо к глазным яблокам, посмотрел в зрачки, а потом с усмешкой сказал:
— Закрой пасть, Стасик. Меня нервирует твой скулёж.
За дверью кладовки мгновенно наступила тишина.
Теперь — ресурсы. Залез в карман куртки и вытащил пистолет, который вчера забрал у Стаса. Обычный «Макаров», потертый, со следами ржавчины на затворе. Дебил. Даже оружие у него в поганом состоянии.
В магазине осталось всего три патрона. Маловато. А мне оружие может пригодиться. Не всегда же я буду использовать артефакты или свою гребаную извращённую магию.
— Стас! — крикнул через плечо, не оборачиваясь к кладовке. — Где патроны к этой штуковине? И не вздумай врать.
Из-за двери донеслось громкое, тяжёлое, демонстративное сопение, а потом — желчный, захлебывающийся крик:
— Пошел ты… Макс… Сдохни в корчах, ублюдок… Думаешь, вырвал глаза и стал хозяином? Хрен тебе!
Похоже, ночь Стасик не тратил даром. Осмыслял свое положение. Решил, раз его не убили сразу, значит он для чего-то нужен. Вот и охренел всего лишь за несколько часов.
Я подошел к столу. Коробка с глазами стояла прямо передо мной. Зрачки Стаса лихорадочно дергались, пытаясь сфокусироваться на моем силуэте. Связь между ними и мозгом Косого работала бесперебойно.
— Ты не понял, Стасик, — я взял коробку и легонько встряхнул ее. Со стороны кладовки тут же раздался вой, — Ты теперь работаешь как телевизор. Если будешь выгрёбывается, начну создавать тебе помехи. Очень болезненные помехи. Где сейф?
— В п-пиз… В рифме! — рявкнул Косой.
Пришлось еще раз тряхнуть коробку. Посильнее.
— В шкафу, за бумагами! — заорал мудила, сорвавшись на визг. — Сука… чтоб ты подавился этими патронами. Тварь!
Я подошел к массивному шкафу в углу, открыл дверь. Внутри лежали горы каких-то накладных, отчетов, чеков. Самая настоящая свалка.
— Охренительно тупое использование пространства. Стас! Ты дебил? Зачем в место, где живёшь, тащить это дерьмо? У тебя же есть склад. Хотя… Зачем я спрашиваю… Очевидно, что дебил.
Раскидал бумаги и в глубине обнаружил небольшой металлический ящик. Дешевый китайский сейф.
— Код конечно не скажешь? — крикнул я в сторону кладовки.
— Пошел ты!
— Ясно. Так и думал. Ну ладно.
Приложил ладонь к дверце сейфа, отдал команду артефакту.
Раздался противный скрежет, будто металл жевал сам себя. Секунда — и дверца со скрипом распахнулась. Внутри лежала пара толстых пачек пятитысячных купюр и картонная коробка с патронами 9×18.
Высыпал их на стол. Тяжелые, тусклые, пахнущие маслом. Принялся заряжать магазин. Учитывая, что в Изначальном граде мне не приходилось иметь дело с человеческим оружием, процесс немного затянулся. Пружина шла туго, патроны ложились один к одному.
Закончил с «Макаровым» и двинул в кладовку. Щеголять с голым торсом — вообще не вариант. Нужно что-то придумать по поводу одежды.
Распахнул дверь. Стас сидел на том же месте, где я его оставил. Рожа у него была злая. Ровно до того момента, пока он не сообразил, что я вошел в кладовку. В одно мгновение физиономия Косого изменилась, на ней появился страх.
— Что… Что ты хочешь⁈ — он нервно вздрогнул и попытался
