Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов
— Не думаю, что это понравится Деметриусу, — сказал Кузьмич.
— Так не сейчас, когда закончишь службу. Юлия в наследство вступит, и ты хозяину больше не нужен. Чем будешь жить? Наймешься вновь к кому-нибудь в охрану?
— Не знаю, — сообщил Кузьмич. — Пока не думал. Нужно дождаться окончания контракта, что непросто. Сама прекрасно знаешь: меня пытаются убить, и покушались уже дважды. Пока у них не получилось, но они опять попробуют.
— Ты выживешь! — заверила Эмилия. — Ты очень сильный маг, Пельмень. К тому же умный и находчивый. Тебя так просто не убьешь. Охранники говорят: им очень повезло служить с тобою вместе. Не будь тебя, давно бы погибли. Да тот же фламмер сжег бы их вместе с Юлией. А с уцелевшими расправился бы эйр.
— Подумаю над этим, — сказал Кузьмич Эмилии, а сам подумал: «Женщина! Уже заглядывает в будущее и видит себя в нем со мной. О том, что эйр поклялся по завершении службы вернуть меня обратно, она не знает. Вот и не надо! Я, даже если выживу, тут не останусь. Да ну их на хрен, олигархов, с их дикими законами! Чужак для них никто. За золото зарежут — и глазом не моргнут».
История со сказками имела продолжение. Однажды после ужина Кальпурния велела Кузьмичу сопроводить ее до комнаты, где принимала пациентов. Там села в кресло, оставив Кузьмича стоять.
— Как я узнала, ты рассказываешь Юлии какие-то странные истории. О чем?
— У нас их называют «сказками», высокородная, — Кузьмич легонько поклонился. — Они забавные, веселые и поучительные. Животные в них разговаривают, как люди, предметы — тоже.
— Расскажи одну, — велела женщина.
— История о Колобке, — объявил Кузьмич.
Начало сказки Кальпурния выслушала настороженно. Потом лицо ее разгладилось, и женщина стала улыбаться. Когда Кузьмич закончил, рассмеялась.
— Забавная история! — заключила, став вновь серьезной. — Хлеб, не желая быть съеденным, сбежал, но в итоге попал на зуб лисичке. А вот не надо было убегать! Я разрешаю тебе, маг Пельмень, рассказывать эти забавные истории Юлии. Кстати, — она встала. — После нападения Помпея дочь плохо спала. Кричала по ночам — кошмары. Мне приходилось приходить и успокаивать. Теперь же Юлия спит крепко. Считаю, помогли твои истории. Благодарю тебя, Пельмень. Муж сделал правильно, наняв тебя на службу.
Она ушла, Кузьмич вернулся в свою комнату. «М-да, — мысленно сказал себе. — Помимо должности телохранителя приходится работать поваром и психотерапевтом. И это за одну зарплату!» Он рассмеялся. Таким, смеющимся, его застали Эмилия и Юлия.
— Кто рассмешил тебя? — подруга удивилась.
— Так, сказку вспомнил, — Кузьмич махнул рукой. — Смешную.
— Какую?
— Про Федота-стрельца удалого молодца.
— Расскажи! — потребовала Юлия.
— Она в стихах, я не смогу перевести их точно.
— А ты попробуй, — предложила девочка.
— Попытаюсь, — кивнул Кузьмич.
Буквально через несколько минут Юлия сначала фыркнула, затем расхохоталась. Эмилия ей вторила, а в коридоре, зажимая рты, смеялись тролки с поварихой. Им тоже захотелось послушать чудные истории, и Грымза попросила Эмилию, пока Пельмень будет рассказывать, оставить дверь слегка прикрытой — так, чтоб в коридоре было слышно. Эмилия не отказала…
Шли дни. Кузьмич с охраной возили Юлию к атенею и забирали после учебы, меняя маршруты и средства передвижения. На них не нападали. Было похоже, что противник затаился или растерян. Хотелось верить во второе, но Кузьмич не расслаблялся. Он ждал подлянки на маршруте или возле атенея и совершил ошибку, которая лишь по случайности едва не стала роковой…
В тот вечер он как обычно после службы помылся в термах, поужинал в триклинии в компании Кассия и семьи Деметриуса — охранники поели, пока он мылся, и отправился к себе. В комнате увидел на столе кувшин, заткнутый пробкой. «Грымза» принесла', — решил Кузьмич и вытащил пробку. Понюхал содержимое. Пахнуло пряностями. «Опять мульсум, — Кузьмич пожал плечами, — попробовать, что ли, эту гадость? Эмилия пьет и хвалит». Он достал из шкафа кубок, плеснул в него бордово-красной жидкости, уже поднес ко рту, как в комнату плавно вплыла повариха. В руках она несла поднос с кувшинами и блюдами.
— Тебе не нравится вино, которое я покупаю? — спросила Грымза, сгрузив поднос на стол. — Решил купить свое?
— А разве не ты сюда кувшин поставила? — спросил Кузьмич.
— Нет, конечно, — удивилась повариха. — Зачем мне приносить вино отдельно от закусок, лучше подать все вместе. Да и кувшин другой — таких нет у меня на кухне. Смотри: тут нарисована лоза и гроздья, как на моих, но здесь листочки желтые, а у меня зеленые. Я б с желтыми никогда бы не купила — не красиво. Да и вино, скорей всего, дешевое. Сейчас попробую.
Она схватила кубок.
— Стой! — Кузьмич буквально вырвал кубок из ее руки. — Не пей!
— Но отчего же? — изумилась Грымза. — Тебе жалко?
— Я не знаю, кто и зачем принес это вино, — сказал Кузьмич. — Возможно, угостить меня хотели. А может отравить.
— Ты думаешь?.. — Грымза побледнела.
— Присядь, — велел Кузьмич. — Я думаю, скоро разберемся.
Ждать им пришлось недолго: дверь распахнулась и в комнату вошли Эмилия и Юлия. Увидев восседавшую на стуле повариху, они немало удивились. Кузьмич им быстро рассказал о происшествии.
— Сейчас проверим, — сообщила Юлия и взяла кубок со стола. Понюхала и даже обмакнула в кубок палец. Ладонями растерла жидкость и вновь понюхала. — Я знаю этот яд, — сказала впечатленным зрителям. — Он не убивает сразу. Ты пил вино, Пельмень?
— Хотел попробовать, но не успел, — сказал Кузьмич.
— Боги тебя любят, иначе б утром не проснулся. И все б подумали, что у тебя остановилось сердце. Яд очень хитрый, над ним работал маг.
— Уверена?
— В атенее нас учат разбираться в ядах, — сказала девочка. — Ведь я же медикус. Яды есть обычные и сделанные магами. Последние обычный врач не распознает, но медикус с Даром может. У меня он есть.
Она довольно посмотрела на собравшихся.
— Понятно, — выдохнул Кузьмич. — Что дальше?
— Оставайтесь здесь, я скоро, — сказала девочка и вышла.
— И я бы не проснулась, — вдруг всхлипнула Эмилия и зарыдала. Кузьмич
