Жрец Хаоса. Книга IV - М. Борзых

В груди ощущался отчаянный голод. Срочно хотелось ЖРАТЬ!

Если у всех остальных они полностью опустошали внутренний резерв, делая магов равными обычным неодарённым простецам, то меня это не касалось. Для всех остальных мой резерв и так был пуст. Да, меня отрезали от магии иллюзий и химеризма, но фактически сама пустота у меня осталась.

— Пойдём, наш выход, — позвал я Войда.

Я оставил Юмэ на крыше, накрыв её собственной курткой. Признаюсь, что даже предпринял попытку на время отправить в личное Ничто иллюзионистку, но фокус не удался. С этим нужно будет разбираться позже. Пока же то ли ранга дара не хватало, то ли размера резерва. Определить, что не так, я не смог. Но, выставив перед собой голодного Войда после взрыва пустотных гранат, мы двинулись внутрь.

Моё видение аур осталось при мне. И хоть после взрыва от аур защитников особняка остались только слабые оттенки, всё равно они различались. Оставалось только натравить на них Войда.

Но тут же мой внутренний голод предупредил:

— Я могу поглощать магическую энергию, душевную в крайнем случае. Жрать людей могли твои овеществлённые химеры. Я этого сделать не смогу, поэтому уж прости, но помочь тебе в этом варианте у меня не получится.

— Но ты же сожрал ракшаса!

— Так он же магическая тварь! Весь пропитанный магией кошмаров. А эти пустые! Жрать нечего!

Пришлось проявлять изобретательность. Если под рукой у меня была исключительно пустота как таковая, то подумалось, что её тоже можно использовать как оружие. Если из пустоты можно было создать щит, не пропускающий магические атаки астральных сущностей, то почему нельзя преобразовать её в меч или метательные ножи?

Но разум нашёл боле изящное решение, он создал небольшие дротики или стрелы пустоты — длинные, тонкие иглы, которыми я поражал своих врагов, ориентируясь на остатки их аур.

Пустота прекрасно проходила сквозь любые препятствия и прошивала тела людей. Страшное оружие. Правда заметил закономерность, если иглы не встречали препятствий на своём пути, вроде стен или мебели, то их проникающая способность была выше. После препятствий пустотные иглы всё больше царапали, а если и наносили раны, то неглубокие. Поскольку охраны ещё было достаточно, приходилось постоянно менять своё положение в пространстве, перебежками перемещаясь по этажу и нашпиговывая охрану иглами, словно игольную подушку. Получалось кроваво, но действенно: разрыв сразу нескольких внутренних органов, выбитые глаза, проткнутые кровеносные сосуды, вспоротые шеи… Всё кругом заливало кровью.

И лишь одно тело, находящееся в центре, посреди магического бурления, никак не реагировало на происходящее. Попробовав отправить одну из пустотных стрел, я понял, что она не достигла цели, увязнув в этой болотной жиже. Поэтому пришлось выбираться в зал жертвоприношений самому.

Отвод глаз мне был недоступен, потому я выставил перед собой и напитал самый мощный щит из доступных мне — пустотный. Затем усилил его снаружи пустотными иглами. Причём именно после взрыва бомб пустоту в разреженном магическом фоне я замечал, как мерцающую сине-чёрную дымку, сплошным щитом прикрывающую меня и движущуюся передо мной, словно строй, ощетинившийся копьями.

Я осторожно шёл по этажу прямиком к залу жертвоприношения. По дороге мне попадалось очень много тел и крови. Натворил я здесь дел со своими пустотными иглами, положив весьма приличное количество народа. Как магически неодарённого, так и бывших магов. Маги, кстати, с опустошёнными резервами по своему цвету аур практически не отличались от простецов — едва-едва лишь имели оттенок того или иного цвета, который сейчас всё больше выцветал в связи со смертью.

Дойдя до основного зала, который выглядел как бальный — с высокими окнами практически от потолка до пола, тяжёлыми бархатными портьерами и плетёными шнурками, их стягивающими, мраморной плиткой, золотыми люстрами на потолке и обилием зеркал по стенам — я словил себя на ощущении сюрреализма. Вся эта роскошь казалась нелепой по сравнению с действием, происходящим внутри.

К Анне было проведено множество трубок, по которым в неё сочилась чёрная жидкость. Сама девушка уже почти не напоминала себя прежнюю. Ведь неизвестный через воронку вливал эту же жидкость ещё и ей в рот. Вены у неё на теле бугрились чёрными прожилками, показывая, что интоксикация подошла, видимо, уже к критическому пределу.

Сколько бы я ни пытался ударить пустотными иглами по магу, они сине-чёрными кляксами растекались по болотной жиже незнакомой магии. Словно почувствовав моё присутствие, неизвестный обернулся и радостно улыбнулся при виде меня.

— О, ваше сиятельство! Вы как раз вовремя. Отдайте то, что вам не нужно, но принадлежит мне по праву. И, возможно, даже выживете.

* * *

Елизавета Ольгердовна выходила в центр амфитеатра с абсолютным спокойствием. Прохлада подземного источника оседала на коже каплями, однако же Елизавета Ольгердовна прекрасно знала: пока она будет говорить правду, капли не начнут светиться на теле. А потому она тщательно взвешивала каждое своё слово, когда шла оповещать о причине созыва Совета архимагов.

— Братья и сестры! Мы инициировали внеочередной совет в связи с вопиющим происшествием, случившимся не далее, как неделю назад. Во время очередной территориальной стычки с Японской империей, японскими архимагами был привлечён неизвестный маг, который практически вырвал наши магические средоточия для трансплантации нашим японским «коллегам». Присутствующие здесь Агой Волошин и Ермолай Морозов подверглись этой процедуре — их средоточия пытались пересадить японской архимагичке Юкионне и предводителю ёкаев Нурарихёну.

— Практически чудом нам удалось избежать смерти архимагов и восстановить собственные силы.

— Я даже знаю, как это чудо зовут, — пробормотал себе под нос Кагэро. — Но и до него руки дойдут.

— В связи с существованием подобного способа трансплантации магических источников у нас вызывает недоверие бурный рост количества архимагов Японской империи за последние четверть века. Мы не умаляем заслуг японских коллег на пути познания силы, однако же отсутствие на заседаниях юных представителей страны восходящего солнца вызывает вопросы. Те же коллеги с Британских островов при появлении достойного кандидата сразу же привезли представить его Совету. Что же касается японцев, ни одного из новой дюжины архимагов мы так и не увидели.

В амфитеатре зашумели. Османы повыскакивали со своих мест, а китайский маг даже вышел из медитации, открыв глаза и начав прислушиваться к выступлению.

— А посему здесь и сейчас русские архимаги инициируют вопрос о проверке дюжины архимагов Японской империи, а также инициируют всеобщее расследование и уничтожение мага,