Выживший - Павел Барчук

Кабан закатил глаза. Наверное, считал звёздочки, порхающие вокруг его башки после удара. Заодно пытался зажать нос, из которого хлестала кровь. Я снова схватил его за руку, развернулся вместе с ним на месте, и толкнул здоровяка в Клерка, который уже пришел в себя. Тихоня понял, что ствол валяется где-то возле стойки и пытался пробраться к нему. Осторожно. Чтоб я не увидел.

Кабан торпедой влетел в своего дружка. Обнявшись, они повалились на пол. Клерк был слишком мелким, чтоб выдержать вес Кабана и устоять на ногах.

Пока эта парочка копошилась на полу, Хорек пришел в себя. Он ухватился за стол, поднялся на ноги, а потом… вытащил еще один нож. Этот выглядел приличнее первого. Явно купленный, а не слепленный на коленке.

— Ну ничего себе… — Я усмехнулся, — Да ты полон сюрпризов. Носишь с собой целый арсенал?

Хорёк молча двинулся на меня. Его покачивало из стороны в сторону. Он размахивал рукой — влево, вправо, вверх, вниз. Наверное, хотел застать меня врасплох.

Это было весело. Я не уклонялся. Отбивал его удары предплечьем. Специально. Отличная возможность проверить крепость куртки в реальной переделке.

В итоге мы просто топтались на месте как два дебила. Хорёк начал уставать. Его рожа кривилась от бешеного гнева. Ставлю последние деньги, если его не угомонить, он так и будет скакать вокруг, пока не сдохнет.

Когда Хорёк сделал очередной рубящий удар сверху вниз, я подставил правую руку и схватился за нож. Лезвие разрезало ладонь. Я сжал пальцы, удерживая его, а потом нанес удар левой рукой придурку в челюсть.

В этот момент мимо попытался проскочить Кабан. Он уже встал с Клерка и теперь собирался добраться до ствола. Неугомонные какие-то.

Я оглянулся в поисках нагана. Нужно забрать оружие, чтоб оно не сбивало парней с пути истинного.

Медведь застыл за стойкой бара с таким видом, будто не знал, кого ему бояться больше — шестёрок Сомова или меня. Я только что на его глазах по своей воле схватил нож за лезвие. С моей руки теперь темными крупными каплями сочилась кровь.

Наган лежал прямо возле стойки Я быстро переместился к нему и наклонился, чтоб подобрать.

Это было охренеть, как вовремя!

Сгусток белого пламени пролетел всего в нескольких миллиметрах над моей башкой и взорвался у дальней стены.

Я мгновенно развернулся. На пороге стоял четвертый. Бледный, с круглыми глазами, но решительно настроенный. Вот, сука! Даже не подумал, что на улице остался еще кто-то. Плохо, Макс. Плохо!

Я схватил ствол, но вопрос с оружием утратил свою актуальность. Появление Четвертого сломало всю игру. Этот идиот использовал магию.

Он держал правую руку поднятой вверх. В ней был зажат небольшой жезл. Конец жезла, направленный на меня, светился.

Пукалка? Серьезно⁈ Откуда у этих дебилов артефакт, заряженный боевыми чарами? Такие вещицы не продаются в нашем мире. Не продавались… Черт. Сейчас все может быть иначе.

На самом деле понятия не имею, как правильно это зовется. Пукалкой обозвал артефакт я. Когда он выпускает струю белого пламени, издаёт характерный звук.

Давно такого не видел. В последний раз — в доме одного мага. Я пришел, чтоб его убить. Не по своему желанию. Приказ Хозяина Теней. Маг с такой постановкой вопроса был не согласен. Он хотел замочить меня первым. Правда, артефакт ему не помог.

Воспоминание молнией пронеслось в голове, а в следующую секунду Четвёртый снова выстрелил в меня языком сине-белого огня. Я прыгнул влево, попутно перевернув стол. Можно, конечно, выйти из укрытия и принять чары грудью. Но такое точно потом не объяснишь.

Я спрятался за стол. Над головой снова пронёсся сгусток пламени. Твою мать. Это реально мощная магия.

Четвертый размахивал Пукалкой, как шашкой. Было понятно, он вообще не врубается, что за вещицу держит в руке и как ею управлять. У дебила была только одна стратегия — хреначь огнем, куда-нибудь да попадет.

Мое предположение о том, что он не контролирует артефакт тут же подтвердилось. Кабан крикнул что-то, Четвертый повернулся и чуть не снес ему башку сгустком пламени.

— Мудак! — рявкнул Клерк. — Убери его на хрен! На кой ляд ты взял его с собой⁈ Своих же положишь! Уходим.

Кабан подскочил к Хорьку, сгреб его за шиворот. Второй рукой схватил Четвертого и вывалился на улицу, увлекая дружков за собой. Клерк стоял, прижимая руку к плечу, куда прилетела пепельница, и смотрел на меня мрачным взглядом.

Ну так и думал. Он за главного.

— Еще раз сунетесь сюда, убью, — Сказал я ему спокойным голосом.

Клерк молча попятился к двери. Через пару секунд в баре остались только я и сильно охреневший Медведь. Наступила тишина.

Бармен медленно опустил биту, с которой все это время стоял, как истукан. Он смотрел на меня с откровенным изумлением, смешанным с опаской.

— Ты… ты кто, сука, такой? — выдохнул он. — Это же не просто шпана. Тот, что самый здоровый… У него две ходки. У мелкого — разбой.

Я пожал плечами и посмотрел на руку. Порез уже перестал кровоточить. К утру рана заживёт. Переход через Врата никак не сказался на моем теле. Меня по-прежнему сложно убить.

— Ну ты… вообще… — Медведь покачал головой, отложил биту в сторону и налил в два стакана виски. — Жратва с меня. Как договаривались. Деликатесов не обещаю. У меня тут нет полноценной кухни. Но пару бургеров сейчас сварганим. После такого зрелища до конца жизни готов тебя кормить.

Я взял стакан, выпил. Почувствовал, как тепло разливается по телу, притупляя неприятные ощущения в руке.

На мгновение всё стало проще: есть бар, есть выпивка, есть человек, который видел слишком много, но не собирается задавать лишние вопросы.

И есть чёткий план — завтра найти Стаса. А сегодня — можно просто насладиться моментом. Это даже приятно. По-своему, весело.

Глава 12

Проснулся резко, как от сильного пинка под зад. Башка гудела, будто изнутри кто-то хреначил по ней кувалдой. Спал часа два, не больше. Ночная экскурсия в «Светоч» и последующая «дискотека» с шестёрками Сомова дали о себе знать.

Проморагался. Прямо надо мной маячил потолок с жёлтыми пятнами плесени. Попытался сообразить, где нахожусь. В следующую секунду вспомнил. В «Гнилой тыкве».

Сократил для себя название бара, чтоб не ломать язык. Ночью Медведь объяснял что-то про далекое детство и любовь к Хэллоуину, но он был уже не трезв в тот момент и я ни черта не понял.

Несколько минут