По праву сильного - Дмитрий Лифановский

— Мне тоже пора, — раздался тихий голос Рогнеды, — За мной приехали, — она кивнула на роскошный черный лимузин с гербом Бежецких, — и, закусив губу, не дожидаясь слов прощания, ланью сбежала к машине и нырнула в уютный, тепло освещенный салон.

Сердце скребануло холодными когтями. Захотелось бросится вслед, догнать, обнять и никуда не отпускать. Но сейчас это не нужно ни мне, ни ей. Пусть разберется в себе, поговорит с отцом. А потом будем решать, что делать дальше.

* * *

Разжились у Олега транспортом и двинулись к моему дому в Або — тому самому особняку, который достался мне в наследство от Кракена. Рядовых ушкуйников, прибывших с нами, оставили на базе, под командованием Бронислава. Княжич обещал устроить моих людей. А из дома казарму делать не хочу. Ни к чему пока привлекать внимание Гильдии к нашему прибытию. А появление в городе такого сильного отряда вольных не может не вызвать интереса у местных.

— Знакомый домишко, — осклабился Стрежень, едва мы подъехали к воротам.

— Доводилось бывать? — я подозрительно посмотрел на ватамана.

— Хозяин как-то перешел нам дорогу, — оскалился тот, — Но вовремя одумался.

— А со мной не успел, — мрачно буркнул я.

— Да наслышан, — хохотнул Стрежень и получил тычок в бок от Ворона.

Мы зашли во двор. Дом смотрел на нас чернотой окон. Достал из-под крыльца ключ и открыл дверь. Сработал датчик магических светильников, осветив аляповатый холл.

— Охренеть! — восхищенно воскликнул Стрежень, а Анастасия взглянула на меня с неподдельным изумлением.

— Я здесь не живу. Трофеем дом достался, — я даже не понял, почему начал оправдываться, слишком недоуменно выглядела эллинка — Хочешь, переделай тут все. А лучше не надо. Все равно продавать. Или вон Стрежню подарю, ему понравилось.

Ватаман подозрительно посмотрел на меня, проверяя, не шучу ли я. И, поняв, что нет расплылся в улыбке.

— Тогда картины не убирайте, мне будет приятно смотреть на эту медузу и знать, что он сдох. Я еще потом Лапу сюда повешу… Портрет, — поправился он, поймав наши ошарашенные взгляды.

— На счет Лапы… Вы знаете Гильдию лучше меня. Мурман, Лапа и Кнуд перешли черту, — я внимательно посмотрел на Фроди — в первую очередь эти слова для него. Он сам из старшины и не в его интересах, чтобы я объявил войну всей Гильдии, — Но я не верю, что все вольные их поддержали. Тронуть ребёнка — это против традиций. Но мне плевать на традиции — они тронули мою ученицу! И все, кто к этому причастен — умрут. А значит, мне нужно знать расклады внутри Гильдии. Ты сможешь использовать свои связи? Мне нужна информация, и чем точнее — тем лучше.

— Есть у меня пара старых знакомцев, — кивнул Старый Ворон, — Они давно отошли от дел, но что творится в Гильдейском совете сейчас — знать должны.

— Только будь осторожен. Кнуда ты тоже считал своим братом, — Фроди дернул щекой, глаза старика полыхнули замешанной на обиде яростью.

— С Брониславом поеду.

— Возьми еще парочку бойцов.

Старик кинвул.

— Я давно говорил, что старшина пустила наши традиции по волне. Мурман слишком любит деньги, а Лапа никогда и не был настоящим вольным — торгаш он, — презрительно скривился Стрежень, — Дай мне день, ярл, я тоже прошвырнусь по порту, может, найду тех, в ком еще живет морская душа, поющая песню моря.

Мы с Фроди и Анастасией переглянулись.

— Что смотрите⁈ — усмехнулся ватаман, — Я же не только головы рубить, да баб валять горазд. В плен всякие попадались. Как-то скальда эллинского зацепили. Вот он и пел нам, саги всякие. Красиво пел.

— И что с ним стало? — тихо спросила Анастасия.

— Да утопил я его, — беспечно махнул рукой Стрежень, — Выкуп за него не давали, ел много, пил еще больше. А саги наши лучше поют. У того все больше розы, лозы, да дриады. Муть слезливая.

Глаза эллинки округлились. А ватаман расхохотался.

— Шучу, княжна. Отпустил я его. Даже денег отсыпал. Парень он нормальный, хоть и не в себе слегка. Он потом сагу сочинил про нас. Что там про плен и северный ветер.

— «В плену у Борея»? — восхищенно выдохнула патрикианка, и с возмущением добавила, — ты держал в плену Велизария Аморийского⁈

— О! Точно! Велик! А я все вспомнить не мог, как его звали. Заковыристые у вас пиндосов имена.

— Он не пиндос, он фригиец.

— Да? — пожал плечами Стрежень, — А какая разница?

— Ладно, хорош трепаться, завтра дел много. Фроди, Стрежень, располагайтесь здесь. Занимайте любую комнату.

— Я здесь! — Стрежень тут же плюхнулся на диван в холле. Фроди покачал головой и пошел осматривать первый этаж.

— Анастасия, пойдем покажу тебе твои покои и ванную. Горячая вода должна быть. Князь Лобанов обещал проследить, чтобы ничего не отключали.

Девушка как-то странно на меня посмотрела, но послушно пошла за мной. Показал ей одну из спален. Открыл шкафчики, где лежало упакованное в красивые коробки какое-то тряпье.

— Простыни, полотенца и все остальное должно быть здесь. Извини, слуг пока нет. Завтра решу этот вопрос. А пока сама. Вещи твои из машины сейчас принесу. Ванная комната здесь. Туалет здесь. Если что-то надо — я в соседней комнате.

И снова непонятный взгляд. Она что думает, я к ней ночью приду? А зачем? Хотел бы, еще в Заброшенных землях воспользовался, когда она мне все что угодно предлагала.

— Ничего не бойся, — попытался я ее успокоить, — В этом доме тебя никто не обидит. Включая меня, — я усмехнулся и пошел на выход.

— Рагнар, — она впервые назвала меня по имени.

— Да?

— Зачем ты это делаешь?

— Что? — не понял я ее вопроса.

— У тебя в Пограничье война. Со дня на день могут подойти войска Императора. А ты бросаешься спасть какую-то девчонку, еще вчера бывшую простолюдинкой.

— Она не какая-то девчонка — Сольвейг моя ученица, — спокойно ответил я и добавил, обернувшись на пороге, — Но я бы бросился спасать и какую-то девчонку, если бы она была своя. И не важно, кто она — княжна