Черное сердце - Алексей Владимирович Тихий
Почти наверняка резкое повышение магического фона связано с открытием портала в другой мир, об этом напрямую говорит появление на Земле двух адских гончих. Вот только ни я, ни бабушка не знаем ни одного уникума, способного на подобный фокус. Случайный прокол или с помощью артефакта еще туда-сюда, но это точно не наш случай. Специально открыть портал вообще нереально! Я даже молчу о том, что потребуется просто невероятное количество силы, но допустим кто-то совершил правильную «гекатомбу» (жертва «ста быков»). Но откуда знания? Снова допустим, что у кого-то они есть. Тогда появляется третий вопрос, а как? Знать и уметь — это два совершенно разных понятия. Создание межмирового портала это, блин, не мой «плащ тьмы», это магия совсем другого порядка, в сотни раз сложнее! Среди людей просто нет магов такого класса… Черт! После того, как я мысленно произнес эту фразу в моей голове мелькнула догадка. «Среди людей» — вот ключ к разгадке. Проснулся кто из древних? Очень-очень вероятно, что так оно и есть. Рассуждение выглядело довольно логичным и единственным, что не укладывалось в схему рассуждений, было появление адских гончих. Зачем тем же альвам или кицуне открывать портал в враждебный всему темный мир⁈ А вот хрен его знает. Разве что это «дубль-портал», как побочный эффект основного прокола. В то, что к нам могли заглянуть гости я не верю, они сами от нас сбежали, потому что с Земли ушла магия. Пока магический фон не вернется хотя бы к среднему значению ждать их не стоит. Они у нас просто не выживут. Магия нужна древним так же как нам вода и солнце и чем сильнее создание, тем более высокий фон ему нужен.
Мусолил я эту мысль еще минуты три и вконец запутался. Вариантов была дюжина, но все в итоге заводили в тупик. В теории межмировых переходов я откровенно плавал, так как информации было крайне мало. Откуда бы ей взяться, если Земля находится в полной изоляции не менее полутора тысяч лет?
Пока я, подобно титану мысли, ломал себе голову над вопросами, на «манок» пришел первый мертвяк. Площадь перед больницей, как и проходящая рядом дорога, были хорошо освещены, так что заметили его еще на подступах, но стрелять не торопились.
Больше никто не курил. Все залезли на броню, а наблюдатель, первый заметивший мертвеца, сразу полез во внутрь БТРа. Башня с КПВТ повернулась в сторону противника. Без шансов. Крупнокалиберный пулемет калибр 14.5 порвет ходячего пополам, вот только грохоту будет мама дорогая. С таким калибром даже не на слона, на тиранозавра надо охотиться! Хотя забыл, забыл, это же спаренная установка, рядом вон ствол ПК калибра 7.62 торчит. С гражданским оружием кое-как разобрался, а у военных свои примочки, но базу более-менее знаю.
В итоге упокоили ходячего одиночным из автомата, и то, когда он подошел метров на двадцать. Все это время бойцы его рассматривали и делились впечатлениями, хотя на парковке уже лежало уже шесть упокоенных тварей. Не насмотрелись еще.
В этот момент у меня был неплохой шанс проскочить освещенную улицу — мужики как раз смотрели в другую сторону, но меня смущал сидящий в машине УАЗа водитель, поэтому я не стал рисковать. Пять автоматов и спаренная установка КПВТ-ПК — это совсем не то что хочется испытать на своей шкуре. Хорошо парни устроились. Если бы сейчас на дорогу выскочила та пара гончих, крупнокалиберный пулемет размотал бы их на раз-два. Демоническим зверям нечего противопоставить БТРу, я уж не говорю про обещанные пожилым майором танки. Мощь отлитая в металле!
Как только шоу закончилось и ребята немного расслабились, я просто отошел от их позиции на сто метров и спокойно пересек улицу, даже если кто-то и заметил, то не обратил внимание. Просто тень от поднятой ветром газеты промелькнула через дорогу. Дальше проще. Больничный забор перемахнул в один миг, тьма, подобно крыльям птицы, перенесла меня над ограждением, и я мягко приземлился уже на территории больницы. Прячась в тенях всего за минуту добрался до нужного мне корпуса. А вот с проникновением внутрь вышла заминка.
Я обошел здание кругом, но увы и ах, все двери были закрыты. Почти на всех окнах решетки, контингент тут, надо понимать, не самый простой. «Психиатрическое отделение для осуществления принудительного лечения» — это почти тюрьма, только тут тебя еще лечат. Конечно, порядки не такие строгие, как в ГУФСИНовских учреждениях того же толка, но отсюда тоже так просто не уйдешь, помахав врачу ручкой.
Мамина палата находилась на третьем этаже, и в отличие от большинства местных постояльцев живет она одна, за что, естественно, наше семейство ежемесячно выплачивает заведующему отделения весьма приличную премию.
Дилемма. С моими новыми способностями забраться по решеткам на третий этаж дело двух-трех секунд, а что дальше? Допустим, с решеткой как-нибудь справлюсь, а вот дальше затык. Я сам настоял, чтобы палата находилась под круглосуточным видеонаблюдением. Хотя это тоже мелочи. Если камера выйдет из строя никто не попрется ночью разбираться что случилось. Одна беда, мама не в состоянии адекватно воспринимать действительность, самостоятельно по веревке не спустится, так еще и сопротивляться будет. Силовой вариант? Ага, щас, тем архаровцам перед больницей через КПП бежать сюда минуты три от силы, а еще в здании кто-то должен быть. Да и нет у меня цели людей калечить, они правильное дело делают. Однозначно, надо действовать хитрее. Я обежал здание с другой стороны и украдкой заглянул в окно ординаторской.
За столом, заваленном бумагами, сидел дежурный врач отделения Илья Иосифович. На вид типичный представитель советско-еврейской интеллигенции, разве что без очков. Может линзы носит или операцию сделал. Водку мы с ним не пили, мацу не преломляли, но знакомы, ясно дело, были. Я огляделся по сторонам. Придется работать с тем что есть. Снял балаклаву и, скинув «плащ тьмы», тихонько постучал в окно. С первого раза он меня не услышал, пришлось повторить, но чуть громче. Когда в окне появилось удивленное лицо врача, я широко и приветливо улыбнулся. По его забегавшим глазам сразу понял, что он меня узнал и думает, как бы позвать полицию, но человек он был культурный и не особо разбирающийся в секретных операциях. Илья Иосифович открыл окно:
— Александр Корбунович, доброй ночи.
