Фантастика 2025-150 - Иван Катиш
— Пусть живет, — решил Железняков. — Талисман будет. И инструменты в порядке содержит, видели, как она их чистит?
В пятницу ударил настоящий мороз, термометр показывал минус тридцать пять градусов. Самое время проверить работу системы в экстремальных условиях.
Первые проблемы начались уже к полудню. На пульте управления замигали желтые лампы предупреждения, датчики давления на трех станциях показывали нестабильные значения.
— Датчики обледенели, — определил Кутузов, изучая показания приборов. — Конденсат в импульсных трубках замерз.
Пришлось срочно дорабатывать систему защиты от замерзания. Володя Семенов предложил использовать электрические нагреватели ТЭН-0,5 мощностью полкиловатта для обогрева датчиков.
— А провода к датчикам не замерзнут? — поинтересовался электрик.
— Используем кабель в морозостойкой изоляции, — ответил Володя. — КРПТ-10, рассчитан на температуру до минус сорока.
К вечеру система обогрева была смонтирована и испытана. Датчики работали стабильно даже при экстремальном морозе.
Но главное испытание ждало нас ночью. Около полуночи я получил телефонный звонок от дежурного слесаря:
— Виктор Алексеевич, на станции номер два отключился электрощит! Насос остановился!
Мы помчались на место аварии. В павильоне действительно погас свет, электрооборудование не работало. Автоматический выключатель сработал и не включался.
— Короткое замыкание, — определил причину Светлов, изучая следы на изоляторах. — Конденсат в щите замерз, расширился, изоляция треснула.
Пришлось срочно сушить электрощит строительным феном и заменять поврежденные изоляторы. Работа заняла три часа на морозе.
— Нужно предусмотреть дополнительный обогрев электрощитов, — решил я. — И улучшить уплотнение от влаги.
К утру все станции работали стабильно. Система выдержала испытание сорокаградусным морозом, хотя и потребовала доработок.
В субботу вечером работы были завершены. Все шесть насосных станций функционировали в автоматическом режиме, система была готова к весеннему сезону орошения.
Я сидел дома, записывая итоговые показания приборов в журнал. За окном бушевала метель, но внутри было тепло и уютно.
Около девяти вечера раздался стук в дверь. Вошла Галя в теплом пальто, припорошенная снегом. Щеки у нее раскраснелись от мороза, глаза блестели, а из-под шерстяного платка выбивались непослушные пряди каштановых волос.
— Виктор Алексеевич, — сказала она, стряхивая снег с платка, — решила проверить, как дела. И термос с горячим чаем принесла.
— Спасибо, очень кстати, — ответил я, помогая ей снять пальто.
Под пальто на ней было темно-синее шерстяное платье с белым воротничком, которое подчеркивало изящную фигуру. Когда она сняла платок, волосы рассыпались по плечам.
Мы сели рядом на небольшой диван, который стоял у стены. Галя разлила чай в алюминиевые кружки, но я заметил, как дрожат ее руки.
— Галя, — сказал я мягко, — что с вами? Вы взволнованы?
Она поставила кружку на столик, не отвечая. В свете ламп ее лицо казалось особенно нежным, а в карих глазах читалось что-то новое, решимость, смешанная с волнением.
— Виктор Алексеевич, — прошептала она, поворачиваясь ко мне, — я больше не могу так. Эти поцелуи, эта близость… Мне нужно больше. Нужны вы.
Голос ее дрожал, но взгляд был твердым. Я понял, что она приняла решение, которое давно созревало.
— Галя, — начал я осторожно, — вы уверены? Это серьезный шаг…
— Уверена, — перебила она, положив руку мне на грудь. — Я думала об этом каждый день. О вас, о нас. Я хочу быть с вами по-настоящему.
Она придвинулась ближе, и я почувствовал аромат ее духов, тепло ее тела. Наши губы встретились в поцелуе, более страстном, чем все предыдущие. Галя обняла меня за шею, прижимаясь всем телом.
— Мне страшно, — призналась она, когда мы оторвались друг от друга. — Я никогда… Но с вами я готова.
Я обнял ее, чувствуя, как быстро бьется ее сердце.
— Мы никуда не торопимся, — прошептал я ей на ухо. — Все будет так, как вы захотите.
Галя кивнула и снова поцеловала меня. Постепенно ее робость уступала место страсти. Она позволила мне гладить ее волосы, плечи, спину. Когда я осторожно коснулся ее груди через тонкую ткань платья, она тихо ахнула, но не отстранилась.
— Виктор, — прошептала она, впервые назвав меня просто по имени. — Я так вас хочу…
В доме было тепло и уютно. Мягкий свет ламп создавал интимную атмосферу, а шум трескучего мороза за окном надежно скрывал наши тихие голоса.
Галя позволила мне расстегнуть пуговицы ее платья. Под ним оказалось белое хлопковое белье, простое, но очень женственное. Она застенчиво прикрывалась руками, но когда я нежно их отвел, не сопротивлялась.
— Вы красивая, — сказал я, любуясь ее стройной фигурой. — Очень красивая.
Галя покраснела, но улыбнулась:
— А вы тоже… раздевайтесь. Хочу видеть вас.
Мы помогали друг другу, целуясь и касаясь, привыкая к новой близости. Когда мы наконец оказались рядом под теплым пледом, который я достал из шкафа, Галя дрожала, не от холода, а от волнения.
— Не бойтесь, — шептал я, поглаживая ее. — Все хорошо.
— Мне не больно, — удивленно прошептала она через некоторое время. — А я думала… Мне так хорошо…
Мы двигались медленно, осторожно, привыкая друг к другу. Галя прижималась ко мне, тихо постанывая от удовольствия. Когда все закончилось, она лежала у меня на груди, тяжело дыша.
— Это было… — начала она и не закончила.
— Что? — спросил я, целуя ее в макушку.
— Прекрасно, — прошептала она. — Теперь я понимаю, о чем говорят замужние женщины. Теперь я ваша.
Мы лежали в тишине, слушая шум метели за окном. Дома было тепло и уютно, и казалось, что весь мир сузился до этого маленького пространства, где мы наконец стали по-настоящему близкими.
— Не жалеете? — спросил я.
— Нет, — твердо ответила Галя. — Это то, чего я хотела. С вами и только с вами.
Когда пришло время расставаться, мы долго не могли оторваться друг от друга. Одеваясь, Галя застенчиво улыбалась, поправляя волосы и платье.
— До завтра, — сказала она у порога, поднимаясь на цыпочки для прощального поцелуя.
— До завтра, — ответил я.
Проводив ее домой, я вернулся с чувством, что моя жизнь изменилась навсегда. Рядом теперь была женщина, которая принадлежала мне так же, как я принадлежал ей.
Глава 16
Районные противники
На улице стоял крепкий январский мороз под тридцать градусов, но
