Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский
— Рассредоточиться, огонь не открывать, — приказал Никита, а сам легонько постучал пальцем по медальону. Что ему нравилось, Азафа каким-то образом ощущала, когда появляться эффектно, а когда — тихо, как мышка. Сейчас она материализовалась без багрово-красных выплесков огня, только воздух ощутимо нагрелся.
Джинири с радостным блеском в горящих глазах огляделась по сторонам, сразу поняв, что сегодня ей удастся развлечься.
— В ту сторону ушла группа бандитов на лошадях, — Никита не стал терять время, и быстро ввёл в курс дела ифрита, заодно показав направление. — Нужно их догнать и уничтожить. Постарайся взять хотя бы одного в плен, чтобы можно было допросить. Желательно, того, кто ими командует. Хотя… разве там разберёшься.
— Я сумею выяснить, кто у них главный, — промурлыкала Азафа. — Не беспокойся, Повелитель.
— Лошадок пожалей, — попросила Даша. — Пожалуйста…
— Не обещаю, но постараюсь, ханум[1] Даша, — почтительно склонила голову Азафа, скрывая усмешку, и тускло-багровым болидом взмыла вверх, с шелестящим звуком разрывая горячий воздух.
* * *
Джинири достаточно было одного взмаха руки Повелителя, чтобы взять верное направление. Да и в астрале она ориентировалась без труда. Тем более, несколько десятков человеческих меток, мечущихся в эфирных потоках, Азафа заметила через пять ударов своего огненного сердца — резервуара её магической силы. Девица взмыла ещё выше и понеслась над ночной землёй, едва не касаясь высоких и пышных крон забавных деревьев с колющимися ломкими иглами. Вряд ли сейчас кто-то мог признать в растёкшейся по воздуху плазме ифрита. Да и откуда в амурской глуши огненные джинны? Случайный свидетель мог подумать на падающий с неба осколок метеора, и только.
Азафа обогнала растянувшийся по дороге отряд на лошадях. Животных девица тоже почувствовала, и теперь думала, как их спасти от всепожирающего пламени, которым она зальёт бандитов.
А это что такое? Зрение джинири было великолепным, даже в ночи она могла различать предметы, но для этого нужно принять человеческую ипостась. В астрале же она сейчас наблюдала мерцание одинокой точки, с которой стремительно сближался бандитский отряд. Это мог быть человек, за каким-то дьяволом торчащий на опасном направлении, а то и какое-нибудь животное.
Заложив вираж, ифрит обогнул участок дороги, с одной стороны которой простирался лес, а с другой — низина с низкой порослью деревец и текущим по камням ручьём. В ночи хорошо слышался его шорох. Но Азафе было не до красот природы. Она приняла облик обольстительно девушки в ладном камуфляжном костюме и решительно зашагала в сторону стоявшей у обочины машины, возле которой нервно прохаживался человек в обычной одежде: в синих потёртых штанах, называемых «джинсами», и в потёртой тканевой куртке.
Неслышно ступая по гравийке, девушка хотела подойти поближе и выяснить, что делает этот человек ночью, вдали от поселения. К нему сейчас направлялась вооружённая банда, а он спокойно курит, выпуская в прохладное небо вонючий дым. Азафа резко остановилась, и едва не обругала себя. Если незнакомец ждёт врагов, значит, он и сам враг. Поэтому нужно затаиться где-нибудь поблизости и подслушать, о чём будут говорить между собой.
Мужчина вдруг замер и завертел головой, будто почуял присутствие постороннего человека. Впрочем, Азафа не боялась, что её обнаружат. Умея скрывать себя с помощью отвода глаз, можно стоять в людской толпе не всякого риска.
Послышался дробный топот лошадиных копыт и стал затихать по мере того, как отряд оказался рядом с мужчиной, курящим у машины.
— Опаздываете, — он отбросил окурок в сторону, именно туда, где затаилась Азафа, выбрав себе в качестве прикрытия высокий кустарник. — Сейчас все мужчины станицы перекрыли основную дорогу. В станице осталось не больше тридцати бойцов. Если хотите поживиться, шевелитесь быстрее.
— Не тебе учить воинов бить врага, — на ломаном русском ответил всадник на гарцующем коне. Он подъехал ближе всего к незнакомцу. — Лучше скажи, где прячутся белые женщины императора с детьми?
— Какого императора, чудо хунхузское⁈ — хохотнул мужчина. — Будь здесь русский царь, вас бы уже в Амуре утопили, как котят. Это жёны барона.
— Язык длинный, слова худые говоришь, — зашипел предводитель, взмахнув плетью. — Тебе не за болтовню платят!
— В доме Афони Прохорова, — чуть присмирел мужчина. — Сладкий приз будет, если поторопитесь. Давай рассчитываться, Ю Вэй.
— С нами поедешь, Данила, — не согласился с таким решением всадник. — Если вступил на тропу предательства, иди по ней до конца, а не убегай от опасности. Как только заложники окажутся в руках атамана Ли Фу, то сразу и рассчитаемся.
— Предлагаете мне за Амур бежать? — рассмеялся мужчина, названный Данилой. — Вообще-то я планировал в другом направлении уехать. Что мне делать в вашей зачуханной Маньчжурии? В фанзе грязных девок щупать?
— Я сделаю вид, что не слышал этих слов, — всадник, разговаривающий с русским, выпрямился и махнул плетью. — Садись в машину и езжай в станицу. Покажешь нам, где сейчас живут белые госпожи. А мы за тобой.
К нему подобрался худой всадник в длинном халате, что-то негромко сказал, показывая рукой в сторону затаившейся Азафы.
— Почему ты не сказал, что с тобой маг? — резко выкрикнул Ю Вэй, и сразу же защёлкали предохранители автоматов.
— Какой маг? — удивился Данила и заозирался, силясь разглядеть в темноте посторонних. Фары автомобиля он не включал, чтобы не быть обнаруженным до того, как сюда доберутся хунхузы. — В упор никого не вижу, дружище Вэй.
— Мой чародей его чувствует! — заволновался предводитель банды. — Если этот маг не с тобой, значит, здесь засада! Эрден! Убей его!
— Я не могу, командир Вэй!
— Что не можешь?
— Обнаружить его! Чувствую сгусток энергии где-то поблизости, а понять не могу, где он спрятался!
Азафе стало смешно. Она интуитивно понимала, о чём кричат бандиты. Особенно умилял страх плюгавенького чародея, мгновенно закрывшегося магическим щитом. Сильным, но преодолимым. Себя, значит, обезопасил, а своих воинов на произвол судьбы бросил.
— Да здесь я! — звонко крикнула Азафа, выступив на середину дороги. Она сунула руки в карманы штанов, подглядев этот жест у воинов Повелителя. Ей казалось, что таким образом проявляет пренебрежение к врагам. — Слабый у тебя маг, человек на
